– Не понимаю, о чём вы говорите, – ответил я, пожимая плечами.
– Я говорю о том, – уточнил Келлерман, – что, зная достаточно много о вас и о вашей прежней деятельности, моё ведомство всё же сочло возможным пойти вам навстречу. Согласитесь, мы вправе ожидать с вашей стороны ответной любезности.
– Всё это общие фразы. Меня интересует другое: куда и зачем я должен с вами ехать?
Теперь настала его очередь пожимать плечами:
– Приказано доставить вас на один из наших объектов. Это недалеко от Лондона. Насколько мне известно, с вами желает побеседовать кто-то из самых верхов. О чём именно пойдёт речь, не знаю. Подобные вопросы находятся в компетенции руководства.
– То есть мне просто предлагается сменить одну тюрьму на другую? – продолжал я гнуть своё. В ответ Келлерман устало вздохнул:
– Да нет же, месье Дюпре. Вы абсолютно свободны. Вас просят об одолжении, только и всего. После этой беседы, независимо от её результатов, мы с радостью доставим вас туда, куда вы пожелаете. Могу сказать вам вполне определённо – в настоящее время у правительства Великобритании нет к вам, месье Дюпре, никаких претензий.
– Зато у меня есть. И не одна, – буркнул я, но буркнул уже скорее по инерции, прекрасно понимая, что мои претензии к правительству Великобритании идут по цене туалетной бумаги.
Настораживала загадочная фраза насчёт «компетентного руководства». Обычно после подобных заявлений я начинаю пристально вглядываться в небо, ежесекундно ожидая падения сверху тяжёлого пыльного мешка. Кстати сказать, эти предчувствия меня никогда не обманывали, и «мешок» каждый раз обрушивался на мою голову с завидной точностью, придавая жизни свежесть и аромат прошлогодних анчоусов. Жаль только, что поделать с этим я ничего не мог. За последние сутки меня один раз пытались убить, отмутузили до потери сознания, и я чуть было самолично не свёл счёты с жизнью. Парень я, конечно, крепкий, но для одного дня это всё же многовато.
– Послушайте, Келлерман, раз уж вы решили сыграть роль доброй феи, так сделайте это побыстрее. Если вам нравится сидеть здесь и нюхать чужие носки, это ваше дело. Лично я устал и хочу домой.
– Прошу прощения, месье Дюпре, – серьёзно ответил он, – боюсь, что вы не совсем понимаете пикантность сложившейся ситуации. Между моим ведомством и министерством обороны сложились не самые тёплые отношения, и вытащить вас отсюда не так легко, как вам кажется. Именно этим сейчас и занимается мой коллега, а нам с вами остаётся только ждать. И надеяться на лучшее.
Последние слова Келлермана мне не понравились. Пикантность ситуации меня волновала меньше всего, и возвращаться на электрический стул я не собирался ни под каким видом. Что же, если гора не желает идти к Магомету, Магомет с чистой совестью может снести эту гору бульдозером. Келлерман не выглядел опытным бойцом, и у меня были все шансы одолеть