Чувствовалось: дай этой парочке сойтись во чистом поле, они подерутся.
И не факт, что Шаронов не перегрызет «двойке» горло. При всей разнице в ловкости и физической мощи. Даже с учетом того, что «двойка» – гражданский вариант боевой модели.
Борис был самый яркий из рыжиков, почти оранжевый, в едва заметную желтоватую полоску. С очень приятной интеллигентной мордой.
Восемьдесят пять сантиметров в холке.
Чудный декоративный котик. Ну, здоровый вымахал, да.
А Шаронов насквозь пропах собачьей болью и кровью. У него и физиономия-то стала бульдожья от многолетних кинологических трудов. И фразы он не произносил – вылаивал.
– Что за дизайн задних лап? – спросил Шаронов вместо приветствия. – Зачем столько шерсти вокруг голени? Как от мамонта подставки. Жуть.
При виде Павлова «двойка» слегка оживилась и подошла к решетке ближе. Завлаб Борису приветственно махнул.
– И в целом у него корма слишком тяжелая, – заявил Шаронов. – Брак?
– Здравствуй, вообще-то, уважаемый коллега. Как жизнь собачья?
– Привет, привет. Жизнь, уважаемый коллега, полосатая. По четным продольно, по нечетным поперечно. Спасибо, что спросил. Давай не увиливай, а обоснуй свои лапы. Толстые.
– Ты чего явился? Издеваться надо мной пришел?
Шаронов одарил Павлова насмешливым взглядом.
– Слышал, у вас серия идет на мясо. Ну, я и… Пока не… Ладно, колись, на сколько процентов эта штука – «Клинок»?
– Физически на все сто. С телом мы не работали. Только слегка вправили мозги и сменили окрас. Так что конечности, столь возбуждающие тебя, – родные, от базы.
– И чего там прячется? В шерсти.
– Этот красавец уже нагулял восемьдесят кило, а если раскачать мышцы по-боевому, имеет право до девяноста. Представляешь, какая нужна серьезная конструкция, чтобы удержать его, когда он висит головой вниз?
– Зачем висит? Где?!
– Да где угодно. На дереве, на столбе… Где можно зацепиться когтями задних лап. А передними врага за глотку – хвать! Или по голове – бац! Ну и вообще, так спускаться удобнее.
– О-па… – восхитился Шаронов. – А я и не знал. То есть не интересовался. Тогда да. В целом одобряю. На уровне идеи. Но это ты не сам придумал. Есть такой у кого-то из виверровых. Прибамбас.
– Угадал. Мы подсмотрели сустав у гинеты, стопа выворачивается на сто восемьдесят градусов. Только гинета-то – крохотулька, а тут целый кошачий Терминатор. Сочленения выглядят мощно, но страшновато. Вот я и решил прикрыть их шерстью. Эти перья – для отвода глаз.
– Разумно. И все равно – не дизайн, – ввернул Шаронов.
– Я не могу переделать лапы, – сказал Павлов твердо. – Это же вмешательство в платформу. Сам понимать должен, такие серьезные изменения в опорно-двигательном сразу потянут за собой психику. А мы и без того умучились ее балансировать. Сбалансировали, ага… Нет, лапы – не буду. Ничего уже не буду…
– Тоже правильно, уважаемый коллега.