Он спросил, написала ли я в Синей Книге, которая должна выйти к моменту выступления на Проходном Дворе, что вся она посвящается исключительно Ему. На что я спросила, посмотрел ли Он мои картины, отправленные Ему по электронной почте.
– Я редко смотрю почту, – ответил Он.
– Скажи, как я могу общаться с тобой? – спросила я.
– Мы и так общаемся…
– Я не могу видеть тебя.
– Я сейчас – с тобой.
– Я пишу тебе, но ты как будто не читаешь моих писем.
– Я же сказал, что редко открываю почту и вообще не люблю писать писем.
– Я не могу тебе звонить, а ты не звонишь мне.
– Я ни с кем не говорю по телефону.
«Вот и поговорили», – подумала я.
Конечно, мы были похожи. Я тоже не любила говорить по телефону и писать письма. Я почти никогда не звонила никому сама. А домашний телефон уже много лет жил сам по себе в таком режиме, когда звук звонка выключен.
Я держала Его за руку. Мне не хотелось прощаться. Мы попрощались.
Я пришла домой и написала Ему большое письмо о том, как я люблю Его, и что мне очень хочется, чтобы Он остался в моей жизни человеком, с которым я имела бы возможность просто общаться. Как всегда, Он ничего не ответил.
переулками,
переулками,
мостовыми
и не
мощёными,
в полнолуние,
шатко —
гулкими,
в арки
тёмные,
не —
крещёные,
в тень
деревьев —
дрожащей
веточкой,
пульсом
сбивчивым
и
прерывистым,
слово —
за слово —
фразы —
ленточкой,
голос
тающий
и
обрывистый,
а…
прощание —
как…
прощение,
у —
…ми —
……ра —
………я
с последним
поводом —
робко
за руку…
и мгновение
мне казалось —
лечу
над городом…
Всё продолжало рушиться дальше. Мне позвонила Жанна и сказала, что видит, что меня нет на той работе, куда я недавно устроилась. Я почувствовала это сама где-то за два дня до этого. Жанна сказала, что Высшие Силы хотят, чтобы я стала отдавать в мир то, что я «знаю»…
В результате я сдала проект за три недели вместо восьми, поняв, что денег на его реализацию у владельца всё равно нет и не будет. И именно в день сдачи проекта в компании началась опись с конфискацией имущества за неуплату долгов.
Я попросила владельца рассчитать меня и отпустить домой.
Владелец предложил мне дождаться вечера и поехать напиться с ним в каком-нибудь злачном месте на последние оставшиеся у него деньги, которых явно не хватит даже на то, чтобы выплатить мне ничтожно малую часть обещанного им за