Я сижу на удобном стуле в кабинете шикарного офиса, по стенам которого развешаны плакаты с фотографиями счастливых мужских и женских лиц. Под лицами начертаны цифры с большим количеством нулей: от пятидесяти тысяч до двухсот пятидесяти. Впереди перед каждой суммой красуется значок «$».
Понятия не имею, что означают эти плакаты, да и не до них: я держу в руках типовой контракт и стараюсь дышать в сторону от сотрудницы компании – менеджера по кадрам. Позади меня на стульчике сидит мужчина лет тридцати в потрепанном костюме советского интеллигента. Он невысокого роста, щупл и ровно подстрижен; верхнюю часть лица «украшают» очки в тонкой оправе. «Неужели тоже устраивается на шахту?» – подумал я, увидев его в кабинете. Он прошел собеседование раньше меня и теперь, вероятно, ожидал результат.
Сегодня я чисто выбрит, причесан, одет в единственный приличный костюм – моя внешность полностью соответствует лоску и новизне кабинета, выдержанного в бело-оранжевых тонах.
Да, внешность подправить удалось, а выхлоп после вчерашнего остался. В общем, знакомлюсь с условиями, а в угнетенном этанолом мозгу складываются эпические картинки…
Собеседование началось с анкеты.
– А на хрена шахтеру анкета? – вежливо поинтересовался я.
– Так положено. Заполняйте или покиньте мой кабинет, – так же вежливо отвечала она.
Пришлось напрягать отравленный алкоголем мозг и копаться в истории собственной жизни, извлекая из нее и фиксируя на бумаге наименее опасные повороты.
Покончив с анкетой, я принялся изучать контракт…
– Прочитали? С условиями согласны? – не отрываясь от компьютерного монитора, интересуется девушка.
– В процессе, – проглатываю строчку за строчкой.
Лицо девушки с нитками выщипанных бровей и жирно накрашенными ресницами меня не интересует – уж слишком отчетливо на нем написано презрение ко всему человечеству. Может, феминистка или еще как-нибудь жизнью обижена.
Она печатает на компьютере и одновременно задает дежурные вопросы:
– Как много у вас близких родственников?
– Только мама.
– Где она проживает?
– В Саратове…
Девица – обычная представительница тупых офисных стерв. Ноги от ушных мочек, глаза по пятаку, губки бантиком, сиськи Эверестом. И юбка, едва успевшая начаться. Мне хорошо известен данный типаж: запредельный ЧСВ (чувство собственной важности), диплом платного отделения усть-козлоярского экономического колледжа и патологический синдром вершительниц человеческих судеб. Такая родную маму не пожалеет ради того, чтобы трахнуться с местным боссом. А потом, пользуясь доступом к начальственному телу, уничтожит всех его врагов. Но начнет, конечно, со своих.
Изредка я поглядываю на ее бейдж, на котором значится: «Старший менеджер по кадрам Баталина Ольга Ананьевна». По правде говоря, поглядываю я не на бейдж, а на полы белоснежной блузки, кое-как стянутые парочкой пуговиц на отнюдь не католической груди.
– Где