– Для трупа ты неплохо сохранился, – попытался сострить Бергер.
Этнографу показалось, что шутка будет уместной, однако Химику она не понравилась. Он исповедовался и относился к происходящему со всей серьезностью.
Выдержав паузу, он вытянул перед собой левую руку:
– Попробуй найти пульс.
– Это старая шутка.
– Мое сердце не бьется с тех самых пор, как рухнули законы.
– Изменились, – тут же уточнил Федор.
– Мы говорим об одном и том же.
– Госпожа сплела между собой несколько ветвей Древа. Это вмешательство не могло затронуть базовый принцип нашего мира.
– Какой?
– Все умирает, – провозгласил Бергер. – В этом суть Великого Колеса!
Прозвучало несколько пафосно, но с той искренней убежденностью, каковой подкупал этнограф. Громко прозвучало, ярко, и Химику оставалось лишь развести руками:
– А как быть с нами?
И на этот раз ему удалось удивить Федора.
– С вами? – растерялся этнограф. – Разве ты не один?
– Только разрывными!
– Они их не берут!
– Подствольники!
– В головы бейте!
– Гена! Генку накрыло!
Боевая операция началась в тот момент, когда осназовцы вышли из леса. Чуть раньше отрубило спутниковую связь, сеть легла, превратив «балалайки» в ненужный хлам, но на такую мелочь парни даже внимания не обратили. Заученно активизировали гарнитуры и ушли на радиоканал. А полковник подал последний из предварительных приказов:
– Действовать по плану.
Вот тогда-то и началась операция. И первые двести двадцать три секунды она действительно развивалась в соответствии с планом.
К Фабрике безы подошли быстро, но аккуратно, мастерски используя малейшие укрытия и складки местности. Знали, что их ждут, готовились к бою, к пулям и удивились, услышав холодный голос из замаскированных динамиков:
– Внимание, москва! Вход в Жрать запрещен! Отступите к лесу! Внимание, москва…
Однако предложение запоздало. На девяносто седьмой секунде операции, в тот самый миг, когда механический голос собрался повторить предупреждение, из-за деревьев вынырнул вертолет и поддержал пехоту пулеметом и скорострельной пушкой. Первые снаряды врезались в ближайшую огневую точку защитников, осназовцы, оставив осторожность, резко прибавили, полковник проорал нечто бессвязное, а Тара торжествующе захохотала.
– Западная пара! Не спать!
Сто четырнадцатая секунда.
«Толстяк» обрушил на пулеметное гнездо фабричных такой шквал огня, что толстые бетонные стены истончались на глазах, превращаясь в ошметки бетонного ничто. В конце концов «молоток» заклинило, расчет разбежался, безы снесли из подствольников маленькую калитку и ворвались во двор Фабрики.
– Мы внутри!
– Поддерживаем Ряху и Кузьму!
К месту прорыва устремляются