– Жаль беху, – искренно сказала она подошедшему лейтенанту и протянула ему одну из конфет.
Усов выдавил кислую улыбку и кинул в рот леденец. Литвинов, прорвав желтую ленту и вежливо послав кого-то на три буквы, кинул на чародейку неприязненный взгляд.
– Нас вызывают в участок. Срочно.
– Блин, а я так надеялся… – начал сокрушаться лейтенант.
– Зря, – перебил Литвинов, закуривая. – Мы не единственные, на кого совершено покушение. Королеву, подружку нашей убитой, грохнули вместе с сопровождавшим ее нарядом.
– Как? – вспыхнул лейтенант.
– Колючка пробила колеса, – ответил майор, жадно затягиваясь. – Три пули. Три трупа. Работа профи. Как и сказала наша уважаемая чародейка, кому-то мы перешли дорогу.
4.2
Гера, второй день как приступившая к своим обязанностям в обычно тихом участке, с мрачным видом шла за майором и лейтенантом по людному коридору.
Кого в нем только не было: человеческий спецназ, спецотдел, состоявший из чародеев и очень нервного человеческого консультанта, несколько прокурорских шавок и, конечно же, уважаемый всеми отдел нравов.
– Литвинов! – От группы "наркоманов" отделился крупный мужчина и направился к майору.
Литвинов насупился и сжал кулаки, но останавливаться даже не подумал.
– Литвинов, твою мать! – Борец за чистоту прямо влетел в него. – Ты какого хера в это дело полез, а? Мою свидетельницу грохнули!
– Ты хотел сказать мою свидетельницу грохнули, – ответил майор. – У меня убийство…
– Да мне по херу, что у тебя! – перебил мужик. – Ты мне все расследование завалил!
– Был бы у тебя хер, Сухомлин, – Литвинов в упор посмотрел на опера, – к тебе в очередь бабы выстраивались, а не мужики.
– Сука! – злобно выплюнул опер и отвел руку со сжатым кулаком, но ударить Литвинова не смог, раз за разом упираясь рукой в невидимую стену в сантиметре от его лица.
– Чародейка! – злобно прошипел он, кидая презрительный взгляд на Геру, стоявшую чуть позади майора и невозмутимо разворачивавшую еще одну барбариску, найденную в кармане плаща. – Везунчик ты, Литвинов, – криво усмехнулся опер, – имел старого пердуна, а теперь шляху завел.
Литвинов дернулся, поддаваясь вперед, но Гера оказалась быстрее: невежливый опер, так и не разжавший кулак, засадил себе по вызвавшему такую бурную дискуссию херу. Он взвыл и, схватившись за стену, опустился на одно колено.
– Пожалуй, Литвинов, ты не прав, – без выражения заметила чародейка, – у него есть хер. Только очень маленький.
Коридор разразился хохотом, но тут же смолк. Народ расступился, пропуская полковника Звягинцева. Аура его была ярко-малиновой, настолько он был разражен.
– Вы трое, – он по очереди посмотрел на чародейку, майора и лейтенанта, остававшегося все время в стороне от завязавшейся потасовки. – Ко мне в кабинет. Быстро! Вы что, сволочи такие, заварили? –