Приложи, путник, не стой. Так ты лучше поймешь мои слова.
Тьма превратилась в огромное веретено, крутящееся на такой скорости, что даже если б кто сумел на него взглянуть, то не разобрал бы – где и что.
Взорвалось веретено миллионами ярких звезд и небесных тел, освещая царившую кругом водную гладь. Бездонную, черную, страшную. Ибо, путник, запомни: вода всему дала начало, всему даст и конец.
Просто не разобрать во тьме было, что прячет она от незваных гостей часть Мира миров.
В воде кто-то был. То лениво шевелился, пуская по глади круги, то замирал обсидиановым пятном, будто чудовищным хищник, в любую секунду готовый вырваться на свободу.
И вырвался, обратившись сразу тремя сущностями.
Ты про них слышал, путник, если хоть немного… хоть чуть-чуть твой взор привлекали письмена на стенах храмов и ступенчатых пирамид.
Их было трое: Тиош, Максимон и Нантат.
Стоило им появиться, как разошлась вода, обнажая плодородную землю, горы и пустыни, степи и леса. А потом они двинулись дальше, заселяя мир птицами и животными. А потом – людьми.
Тиош все знал о жизни. Именно он следил за судьбой человека, едва тот рождался на свет и до самого конца, когда Максимон уводил его в Шибальбу. Из Шибальбы человек попадал к прекрасной Нантат – в Озеро Душ – и ждал своего часа, когда сможет родиться вновь…
– Терпеть не могу эту легенду, – заметил я, ступая вслед за Ичтли.
Узкая дорога вилась змеей. Кое-где плиты, которыми она была выложена, уже истерлись в пыль. Сколько ей лет? Понятия не имею. Шибальба была задолго до моего появления. Никогда Нантат не было с нами вместе. Только я и Максимон. Никогда я не следил за судьбами людей. Хорошо, что выбивший эту легенду на стене храма недалеко от Чилама не оставил своего имени. Иначе бы у меня к нему появился серьезный разговор.
Было жарко. Даже находящийся поблизости бог дождя не мог как следует остудить меня. Хотя, может, виной тому ключ, который я по-прежнему сжимаю в руке.
– Вот и не читай все подряд, – бросил Ичтли, не оборачиваясь.
Он специально выбрал заброшенную дорогу, чтобы увести меня подальше от преследователей. Шок-Аху, конечно, не спустит мне этого, но запас времени у меня есть. Ведь Ичтли – не пленник, к тому же в Доме Летучей мыши его рады видеть. А Шок-Аху не станет ссориться с чьим-то Домом, даже пытаясь наказать наглого беглеца.
Вернее, как пленник… Негласный. Официально меня тут укрывают от тех, кто очень любит принятые давным-давно правила. Им слишком не нравится, что мы с Максимоном однажды попытались сломать естественный ход вещей и… Впрочем, выберусь – расскажу.
Пейзаж вокруг жутко уныл. Окраина Шибальбы, где нет ни монстров, ни задорных черепов, ни прожорливых ящериц. Тьфу, скукотища. Серая, унылая, пыльная пустыня. Безжизненная. Это, кстати, одно из препятствий для душ умерших… тех, кто закончил свой путь в Оутле.
– Как ты тут оказался? – решил я отвлечься от невеселых мыслей.
Ичтли хмыкнул, потом остановился,