Итак, тревожно оглядываясь по сторонам, мы начинали священный обход, огибая в начале пути родную школу № 172. «Дважды школу дураков», как тогда не без причины говаривали, поскольку школа № 86 была печально известна, как «натурально для умственно отсталых». Ну а если произвести некоторые арифметические действия, подвластные даже прилежным воспитанникам школы для УО, можно оценить тот нехитрый ученический юмор.
Далее по кругу следовали жуткие, словно обожжённые дочерна, двухэтажные бараки, где до сих пор, кстати, живут некие люди. И по сей же день они навевают такую безысходную тоску в моём сердце, что, думаю, древний архитектор всего этого пугающего благолепия выполнил свою сверхзадачу – создание полнейшего угнетённого состояния у созерцающего.
Потом на привычном пути возникала замечательная пивнушка-рыгаловка «Колос», где безрассудно пивались нами подростковые напитки, типа «Жигули» и, собственно, фирменный одноименный «Колос» из литровых банок (кружек вечно не хватало – то ли столько было любителей благородного пойла, то ли их элементарно пиз…или со страшной силой). Причём, кто помнит, эффектная пена создавалась с помощью стирального порошка «Лотос», ибо разбавленное водой пивко ну совсем уж не желало пениться, а деловые люди были всегда.
Планомерно движемся дальше по серенькой-серенькой улице Чаадаева, «Чаадаевке». Вот бессмысленный магазин «Семнадцатый», где иногда, пройдя ад многочасовой очереди, можно было разлакомиться килом-другим подозрительных сарделек или сосисок – детское сердце помнит это радостное всё, и теплом разливается любовь к великой жизни, когда проходишь мимо сего Дворца Кулинарии. А чуть пройдя вперед, можно было восторженно лицезреть стадион «Полёт» с обшарпанными трибунами, бассейном, заполненным перенасыщенным раствором хлора, а также турником, на котором подростками различного телосложения творились и «выдавались на-гора» недосягаемые простым смертным «склёпки», «выходы на две» и прочие чудеса «качковской» субкультуры. Мы с Лёхой ничего не выдавали, мы могли только висеть.
Ещё поворот и, огибая «гиперпрестижный» Авиастроительный технарь (Храм Привилегированного Пролетариата), мы оказывались на уютной территории парка авиационного завода. Там жили одинокие лавочки, где чуть позже нами неумело тискались раскрасневшиеся «от томления души» одноклассницы, скромные деревца над головами, тоталитарный забор с обязательной ностальгической колючей проволокой и пара бюстов отважных героев неба, как мне кажется.
И ближе концу однообразного, но почему-то каждый раз всё более увлекательного путешествия (я, кстати, серьёзно) появлялись многовековые дерева рядом с бараками-побратимами «Чаадаевки», и на одном из величавых древ перочинным ножом нами было вырезано сакральное: «Клуб Курильщиков» и наши с Лёхой инициалы. Тут же, в секретном дупле бережно запрятаны были болгарские сигареты «Родопи» в измятой пачке и видавший виды «чирка́ш».