Pink Project. Vega Nova

которые имеем? Вы понимаете, о чем говорите? У нас ведь было все. Мы воевали не за цели, не за религию, не за власть и даже не за территорию. Идеальный мир, где все фальшиво притворяются, что счастливы. Каждое лицо, как глянцевая обложка. И вы хотите воспитывать детей и эту девочку тоже, по старым принципам. Врать детям. Давать им пилюли забвения. И покупать миллионы кукол, чтобы они не видели реальных вещей. Потому что Ваши родители поступали с Вами так же? Вы хотите отомстить за себя? Или Вы не умеете по-другому? Настал момент, когда пора забыть своих кукол и посмотреть правде в глаза. Мир рухнул. Теперь иные правила. Теперь мы имеем шанс начать жить иначе. И никогда не довести до такого же положения для наших будущих поколений.

      – Чарльз, послушайте, я врач, я работал с детьми. Не стоит расшатывать девочке психику из-за Вашей личной обиды на всемирную несправедливость. Поберегите ее. Надеюсь на Ваше благоразумие.

      Врач покинул помещение. Чарльз сидел в каталке возле своей кровати. Его съедало ежедневное одиночество. У него не было вещей, не было книг, не было ничего кроме своих мыслей, которые хоть как-то могли скоротать его будни. Он чувствовал себя крысой в четырех стенках коробки в лаборатории. Его одиночество сводило его с ума. Он разговаривал только со своим врачом и то вынужденно. Хоть одиночество и томило его на медленном огне, выйти за пределы своей комнаты он не мог. Он мог толкнуть каталку за порог, он мог попросить врача сделать это. Но морально он был не готов встретиться с другим человеком. После произошедших событий с ним, он был сломан изнутри. Чарльз казался себе калекой, неполноценным надломленным уродом. Этот барьер он поставил себе сам, ему безумно не хотелось в таком амплуа выступать перед публикой. Он был узнаваемым человеком, и это усугубляло ситуацию еще больше. Он понимал, что ноги не главное достоинство, а их отсутствие не порок. У большинства на их базе, да и вообще, было полнейшее отсутствие мозга, но они не комплексовали по этому поводу. Но все Чарльз был нарциссичным львом, и он не мог позволить в свою сторону осуждения, жалости или показаться обществу неполноценным. Иногда заходила Тереза – этот милый ребенок был единственной радостью в жизни. И жестокий врач запретил говорить ей правду о родителях, жизни и идиотах. Сердце болело от этих мыслей больше, чем от мыслей об оторванных ногах.

      Как продолжать жить дальше? О каком новом начале, о каких новых стремлениях может идти речь? Как просыпаться каждое утро, и еще не открыв глаза, осознавать свою ничтожность в этом мире? Как заставить себя не свихнуться, оттолкнуться от своей беспомощности и продолжать? Видеть себя уродливым, видеть себя бесполезным, сталкиваться с сочувствующими взглядами пустых внутри людей, каждую минуту понимать, что жизнь окончена и сейчас начинается просто доживание. Детям закрывают глаза уже с рождения, взрослые слепые люди, называющие себя мудрыми и желающими добра, сами копают себе могилы. Отцы и матери осознанно и беспристрастно хоронят детей заживо, ведь их родители поступали