Он пролез в спасительную дырку забора. Здесь в одиночестве, в тени лабиринта из гаражей, он почувствовал себя вольнее, чем в солнечном, полном людьми дворе. Этими гаражами он не просто каждый вечер срезал путь к набережной. Здесь он отдыхал.
Набережная реки Гербы встретила прохладным ветром, мигом растрепавшим длинные кудри творца. Рыжий прошел вдоль парапета, на котором расположилась группка неформалов с гитарой, хором исполняющих русскороковый хит. Несколько патлатых парней, заметив Рыжего, махнули ему, не прекращая пения. Он кивнул в ответ. При виде лоточницы у газона живот творца отозвался протяжным урчанием. Рыжий вспомнил, что сегодня еще не ел – все съестное в доме превратилось в закуску. Он выгреб из кармана мелочь, пересчитал и, высыпав все в ладошку лоточницы, получил самый дешевый хот-дог. Впившись в него зубами, Рыжий побрел дальше – к своему излюбленному месту.
«Сегодня надо хоть кого-нибудь нарисовать, – повелел он себе. – А то завтра ноги протяну. Денег – ни копейки».
Установив этюдник и усевшись на стул, творец взглянул на реку. Солнце уже коснулось воды, отчего казалось, что гигантский мост с мчащимися по нему машинами пылает огненным ореолом. По воде к набережной тянулась полоса оранжевых бликов. Мимо не спеша прополз в сторону моста белый прогулочный теплоход с надписью «Москва», грохочущий басами играющей на палубе музыки.
– Чтоб тебя! – выругался Рыжий, увидев, что с хот-дога сорвалась крупная капля кетчупа и растеклась пятном по рубашке. Как теперь отстирывать? Дома ведь ни горсточки стирального порошка!
Какое-то время творец рассматривал эту кроваво-красную кляксу, перевел взгляд на пылающий мост и убегающий к нему теплоход, а затем быстро отложил недоеденный хот-дог, взял черный стержень и вывел в углу чистого листа: «Рамшок». Стержень заскользил по листу, и вскоре на его поверхности появилась черно-белая копия закатного пейзажа: река, мост, теплоход…
– Здорова, Рыжий!
Стержень замер над рисованной рекой. Рыжий поднял голову, отбросил назад наползающий на глаза длинный рыжий чуб и улыбнулся. Перед ним стоял Саша Карасев, он же Карась – друг детства, одногруппник с худграфа и, пожалуй, единственный человек в мире, которого Рыжий действительно был рад видеть.
– Ты чего тут? – удивился Карась. – У нас же завтра экзамен. Подготовиться надо.
Он