– Ничего хорошего, – я сглотнула и сделала очередную затяжку, – лежит без сознания в катафалке скорой.
– Катафалк? Это же не…
– Да знаю я! – перебила, не дав закончить предложение третьекурснику. – Он не любит скорые, потому что у него погибла в скорой любимая девушка. С того времени прошло уже около пяти лет. До сих пор называет машины «Скорой» катафалками.
– Он мне никогда не рассказывал, хотя я его знаю со средней школы.
– Брат не хочет сам рассказывать, ему неприятно вспоминать тот момент. Поэтому рассказываю я. Это уже не тайна года три.
Мы подъехали к госпиталю через десять минут. Я выбежала из автомобиля до его полной остановки. Наплевать на это. Родной и дорогой мне человек попал в аварию, и ждать, пока машина остановится полностью, для меня смыслом не было, да и находиться в одной зоне со Смирновым не хотелось абсолютно.
Подбегаю к дверям и с силой их открываю. Не понимаю, зачем в госпиталях тяжелые двери. Чтобы больные не сбежали?! Неумное решение.
– Извините, мэм, можно узнать…
– Девушка, вы что, не видите, что я занята? – некультурно жевать жвачку в больнице и разговаривать таким тоном. Вечно в регистратурах сидят бездельники.
– Да мне похер! Какого черта… – я не успеваю ей высказать все, что думаю, как мне закрывают рот большой ладонью.
– Прошу прощения за язык моей девушки, – голос капитана корзины узнаю где угодно и ни с чем не спутаю. Стоп, его девушка? С каких это пор мы стали так близки? – Мы бы хотели узнать, где сейчас находится пострадавший Нестеров Илья Александрович.
– Он в операционной. Вход посторонним запрещен, извините, – как корова траву жует, честно. Еще с таким недовольным лицом.
– Я его сестра, мне звонил Олег Витальевич, – достаю документ из сумки и показываю ей доказательство того, что мы родня.
– Операционная на третьем этаже в пятом корпусе.
***
В такое время суток – то бишь в семь вечера – людей в госпитале не много, а меньше, чем когда-либо. Может быть, ничего удивительного, но меня это напрягало.
Стены в больнице были светло-голубые, не режущие глаза, а расслабляющие. Но освещение здесь просто ужас: яркие лампочки фирмы «Вырви око».
Это медицинское учреждение отличалось от того, которое находится в нашем районе. Оно было слишком стерильным и чистым. В этом медицинском учреждении я еще не увидела ни одного старика. Спрашивать об этом не было смысла и интереса. Скорее к нему.
Я бежала прямо, иногда сворачивая по указателям. Капитан бежал немного позади меня. Резко останавливаюсь у схемы госпиталя, потому что я заблудилась и запуталась. И не только здесь.
Около операционной сидела Люда. Ее колени были стерты до крови, одежда и лицо были грязными, а волосы спутаны.
– Как хорошо, что ты пришла! – Прокопьева буквально слетела со стула и обняла меня. Подругами мы с ней не были, поэтому обниматься тоже было ни к чему, но я ее обняла в ответ. Чисто с человеческой позиции. – Мы ехали ко мне и…
– Прости,