– Что с тобой? – спросила Катенька, от любопытства даже перегнувшись через стол.
– Ничего! – вскипела Рина. – Мне просто сказали, что про разных красавиц с чудовищами я должна знать всё наизусть.
– Конечно, ты должна знать, если ты – Риина…
Катенька произнесла имя как Виктория – с удвоенным «и». Точно, все они тут – одна шайка! По их выходит, что Рина должна знать, а вот Тане или Мане – не обязательно. Это что за странный подход?! Может, они тут все с ума посходили на предпенсионном рубеже?! И на фига тогда с ними быть?!
Рина схватила ручку и набросала заявление об уходе. Потом сгребла со стола свои бумажки, ручки, блокноты. Вот так она и оказалась свободной.
На первое время мать обещала подбрасывать деньги. Но, конечно, работу искать надо. Хотя какие поиски сейчас – под Новый год?! Никто ни о чём, кроме праздника, и думать не станет.
В общем, всё как всегда: у кого-то праздники, а у кого-то полная невезуха, при которой и праздновать-то не стоит. И это идиотское ощущение то ли будущей потери, то ли приобретения…
Ринка включила компьютер – поглядеть новости. Проглядела заголовки, остановилась на одном: «Любимая актриса выступает на подиуме». Щёлкнула мышкой, начала читать и чуть не сползла со стула. Действительно, актриса, любимая миллионами – и Риной тоже. Но как это – выступает на подиуме?! И почему новость помечена вчерашним числом?! Как эта дива вообще может где-то выступать, когда Рина очень хорошо помнит, что месяц назад её не стало. Она умерла! И Ринка видела съёмки с её пышных похорон. И вот этот дядечка, который на вчерашней фотографии поддерживал её под локоток, говорил прочувствованную речь. Да Ринка чуть не разрыдалась тогда, месяц назад. А теперь что получается – покойница демонстрирует наряды?!
Ну и враньё кругом! Как тут не нервничать? Да от таких новостей впору заклацать зубами от страха…
Ринка заварила себе чай – на кофе не отважилась. Вдруг тревога усилится? А зелёный чай «Японская липа» – средство, проверенное временем. Вроде и бодрит, но не слишком. Проглотив пару чашек, почувствовала, что неудержимо захотелось поесть. Чего-то настоящего. Не бутербродного. Пельмени – у неё же есть пельмени!
Конечно, говорят, что на завтрак горячие пельмени не едят. Но кто говорит? Те, кто пишет модные книги о диете. А ну их – пусть грызут свой модный глянец. Ринка имеет право поесть что хочет и когда хочет. Её некому осуждать. Она одна теперь в доме. И сварит себе пельмешек назло всем пропагандистам «здорового образа жизни».
Больше того! Она отнесёт сейчас тарелку пельмешек в комнату, включит видик, на котором ночью записала «Аферу», и будет смотреть, уплетая горяченькие пельмешки. Красота!
Ринка подхватила тарелку, шагнула в крохотный коридорчик из кухни в комнату и…
Это было невероятно – но её ударили. Прямо по лицу. То есть не на самом