Ясно, что не в поэзии. Только есть ли вообще она – правда-то?
– Да, – отвечает Рухшона, – есть.
Есть, и называется коротко.
Ну же, скажи!
Рухшона немного склоняет голову, смотрит Ксении прямо в глаза – так что и взгляда не отведешь, и произносит почти неслышно:
– Ислам.
– Ислам… – повторяет Ксения зачарованно. – А трудно… этой быть?..
– Мусульманкой? – Рухшона поднимается с нар, ходит по камере. – Трудно, но выполнимо. Не невозможно. Молитва пять раз в день, короткая, месяц в году – пост, милостыня – небольшая, сороковая часть, и однажды в жизни, если возможность есть, – хадж, паломничество. Вот столпы веры. А большего от нас не требуется, разве что, говорит Пророк, добровольно. Имений не раздавать, щек не подставлять. Поклоняться Всевышнему.
– А соседа любить?
– Пожалуйста, если любится. Добровольно.
– А если сосед твой – враг?
– А врагов любить совершенно незачем. Врагов любить противоестественно. Ислам запрещает противоестественное. Кто любит врагов? Никто.
– Как же стать мусульманкой? – спрашивает Ксения. Вроде игриво: мол, как вообще становятся мусульманами? – но чешет, чешет пятно на руке.
С Всевышним нельзя кокетничать. Только честность, предельная.
– При двух свидетелях объявить: «Нет бога, кроме Бога, и Мухаммед – пророк Его», – вот и все. Это символ веры наш, шахада.
Где-то Ксения слышала слово, по телевизору.
– Ля иляха илля ллах… – нараспев читает Рухшона. Необычно, красиво. – Ксения, не верь телевизору. Особенно про мусульман.
Ксения направляется к двери, не за вторым ли свидетелем? Не ожидала Рухшона такой стремительности – как у них быстро всё!
– Стой, – приказывает она. – Прежде вытрезвись. С этой минуты – не пить. И свинины не есть – мерзость.
– Конечно, – кивает Ксения, – и сама не буду, и из меню уберу.
– Работникам плати.
– Да, да, правда, стыд. Что еще?
Да, что еще? Еще – у Ксении власть над людьми, это не просто так. Вопрос власти – центральный вопрос. Власть имеет огромную мистическую составляющую. Политика, жизнь и вера должны быть одно.
– Кто возьмет себе власть и удержит, тот выделен Им, тот отмечен. Действовать надо – самой, не через этих, фантиков. Власть взять – всю.
– Уже думала, – признается Ксения. – Да только тут как полагается? Кого люди выберут…
Опять самоуправление, юрчики? И какое же место отведено Всевышнему? Нет, править всем должен Он – через нее, через Ксению!
Та заметно приободряется: о, она сделает много хорошего для людей. Мечети в городе нет…
– Мечеть – не главное, – перебивает Рухшона. – Я бы не начинала с мечети.
Это почему это?
– Тут уж я лучше понимаю, Роксаночка. Построим мечеть, в самом центре. И люди будут ходить, у нас много черных.
Есть земельный участок, есть план. Рассуждать о строительстве привычно-легко: плана нету