– Мы твои друзья, – начала было Лиза, но я перебил её:
– Я знаю, кто вы такие. Я не сумасшедший, клянусь. Вы Алекс и Лиза, мы общаемся ещё со школы, у вас весной свадьба, я всё помню, – я немного успокоился. Цвет давал мне сил, я чувствовал его даже спиной. – Просто сейчас у меня сложный период. Можете сказать, что я уходил в запой, но вышел из него. Скоро всё нормализуется…
– Марк, мы не можем отменить решение твоих родителей, это должен сделать ты, – развёл руками Алекс. – Иначе к тебе очень скоро приедут.
– Не достанут, – ответил я и захлопнул, наконец, дверь, чтобы не видеть больше серые лица. Я их обманул. Обвёл вокруг пальца. Они отстанут от меня ненадолго… Или нет? В любом случае, это неважно. Теперь я знаю, что Цвет хотят забрать. И понял, как этого не допустить.
Я повернулся к миске с Цветом. Он был прекрасен. Он давал мне сил. Притягивал, манил, звал к себе. Сзади стучали и пытались что-то прокричать через тонкий слой дверного металла, но я не слышал. О, я не позволю им провести меня. Не дам забрать Цвет. Он поможет мне. Древнее времени, пространства и бытия – что мне может быть страшно с Ним?
Я встал перед зеркалом с миской в руках и принялся украшать себя Цветом. Нарисовал линии на щеках и над бровями. Поставил точку на языке, покрасил мочки. С каждым движением я ощущал, что становлюсь сильнее.
Сбросил одежду.
Провёл измазанным в Цвете пальцем по шее, будто мне вскрыли горло.
Закрасил соски, нарисовал спираль на животе.
Мазнул Цветом по паху и почувствовал, что теперь любая женщина может быть только моей, стоит мне захотеть.
Покрасил подмышки.
Ягодицы.
Нарисовал линии на руках и ногах.
Подвёл веки. Накрасил губы.
Теперь я знал, что миру не нужны картины Цветом.
Миру нужен тот, кто будет править. Тот, кто обладает могуществом Цвета.
Миру нужен Я. Миру нужен Цвет во Мне.
Посмотрев на остатки Цвета в миске, Я запрокинул голову и покрасил Себя изнутри. Горло, желудок, кишечник; надеюсь, оно как-то достигнет и сердца, и лёгких, и мелких сосудов.
На дне миски остались лишь жалкие капли, но и они заключали в себе неслыханную мощь. Мощь, недоступную обычному человеку. Я был глупцом, когда хотел пустить Цвет на картины и дать их людям.
Я прошёл к кухонному шкафу и достал топорик для мяса и нож.
Пусть теперь хоть кто-то попробует сунуться ко Мне. Полиция, психиатры, Алекс, родители… Теперь они пыль по сравнению со Мной. Если полезут – с них Я и начну показывать миру Себя. Будущего властителя. Мессию Цвета. Пророка изначальной сути.
На лёгкие рези в животе я не обратил внимания.
Письмо
Дорогая Линда!
Решил в очередной раз написать тебе, хоть и давно понял, что это бесполезно. Ничего не могу с собой поделать – рука сама тянется к листу и ручке, и я пишу, пишу, зачёркиваю, рву, пишу вновь. На днях даже кинул письмо