Где-то я читал, что свою карьеру он начинал в органах. Упоминался и оперативный псевдоним: не то «Мишин», не то «Мирошин». Поскольку раньше я его так близко не видел – и, значит, не ощущал, – то не мог этот слух проверить. Теперь вот, спасибочки, убедился на собственной шкуре. Воистину: гони Лубянку в дверь, она влетит в окно. Опытным путем я давно уже установил, что сила их импульса прямо пропорциональна сроку службы. Теперешний эфэсбэшный молодняк я даже без транков мог перетерпеть. Но от тех, кто пришел в комитет еще при Андропове, меня тошнило гораздо сильней.
Что-то скромненько он сегодня, с любопытством подумал я. Всего один шофер и никакой охраны рядом. Сидит и ждет, как все мы, грешные, когда рассосется пробка. Может, я обознался? Говорят, все их старые кадры прошли через контору. Шапка с антенной и седая бородища там тоже совсем не редкость. Можно сказать, часть парадной униформы.
Я тронул водителя за плечо и на всякий случай уточнил:
– Это ведь он? Я не ошибаюсь?
– Кто? – не понял Сергей Петрович. Проследил за моим взглядом и кивнул: – Он самый.
– Так он что же, сейчас не при делах? Его переизбрали? Понизили в звании?
Бывший агент «Мишин» или «Мирошин» заметил, наконец, что за ним наблюдают. Он сложил губы куриной гузкой и погрозил мне пальцем. Я в ответ показал ему кукиш.
– Да нет, работает там, где прежде, и в той же должности, – с усмешкой ответил Сергей Петрович. – Хотя среднемесячная зарплата стала у него, наверное, поменьше. Ну и часики от Фаберже пришлось сдать обратно в Алмазный фонд. Во-он, видите?
Как раз в эту минуту человек в соседней машине бросил сердитый взгляд на циферблат своих часов. И это был не какой-нибудь золотой царский брегет с бриллиантами, а рядовая китайская штамповка рублей за пятьсот. Даже у меня были получше.
– И как же он теперь – без почетного эскорта? Страдает, небось? Еле терпит?
– Наверняка, – невозмутимо подтвердил мой водитель. – Но это их обязанность. Профессиональный, как говорится, долг. Шеф терпел и им велел. Эскорт от ФСО им теперь не положен. Они ведь по Конституции – что? Отделены от государства. Ну вот оно и не вмешивается в дела их скорбные. А те больше не суются в дела кесаря. Паритет.
– То-то гляжу – машина у него простая, – сказал я. – И мигалки нет, даже плохонькой.
– Мигалки? – с недоумением переспросил Сергей Петрович. – А-а, вы о проблесковых маячках, что ли? Забудьте, Роман Ильич. Синих ведерок больше не будет – упразднены специальным указом еще в январе. Их оставили только у пожарных и «скорых». С маячком у нас теперь даже всенародно избранная Надежда