– Все хорошо, маленький, все в порядке. Я просто ребенок. Не думаю, что меня посадят в тюрьму. – В этом я не была так уж уверена, но все равно сказала. Незачем было волновать Айкаса.
Дверь с моей стороны рывком распахнули. Передо мной стоял полицейский, который остервенело махал тогда, требуя остановиться. Он стоял, широко расставив ноги и руки, из-за чего казался очень большим и очень страшным.
– Здрасте, – нервно улыбнулась я. С Джимми обычно работало.
– Вы должны выйти из машины, мисс.
Мускулы офицера виднелись даже из-под рукавов рубашки, у него было красивое мужественное лицо, песочные волосы разделены пробором и аккуратно зачесаны назад.
– Я бы не хотела оставлять свою собаку, мистер, – ответила я, не двинувшись с места. – Незнакомцев он кусает. А вы – незнакомый человек. Мне бы не хотелось, чтобы вас съели.
Айкас выглядел как мешок с фасолью с собачьей головой, свешивающийся с сиденья. К сожалению, никто никого есть не собирался. Я разочарованно потыкала его:
– Айкас?
Полицейский посмотрел сначала на меня, потом на Айкаса, потом снова на меня.
– Думаю, со мной все будет в порядке. Пожалуйста, выйдите из машины, мисс.
– Что вы со мной сделаете? – спросила я, глядя на него. – Вы даже не спросили у меня права.
Я знала, что, по идее, должны делать полицейские. Джимми остановили где-то год назад, потому что у пикапа была разбита фара, и полицейский первым делом спросил у него права.
– Сколько тебе лет, девочка? – вздохнул офицер.
– Уже могу водить машину… скорее всего, – сказала я, стараясь говорить убедительно.
Еще один полицейский присоединился к первому, выйдя из пассажирской двери. Он был высоким и очень худым, с лысиной на макушке. Солнце отражалось от нее, как от стекла, и я отвернулась, моргая. Так я объяснила себе, почему глаза у меня болели и слезились.
– Плейтс и Вин говорят, что машина принадлежит Джимми Экохоку.
При упоминании Джимми мое сердце затрепыхалось, а боль в глазах усилилась. Скопившаяся влага начала стекать по щекам. Я ее вытерла и постаралась притвориться, что это из-за жары.
– Боже, ну и жара! Только посмотрите на меня, один пот.
– Как тебя зовут? – У тощего офицера был на удивление низкий голос, совсем не сочетающийся с его внешностью. Почти как у лягушки.
– Блу, – ответила я, быстро теряя силы храбриться.
– Блу?
– Да,