Дмитряну ему сразу глянулся. Он подошел тогда к спортсмену в раздевалке, предъявил свои профессорские документы и начал без предисловий:
– Вы занимаетесь не своим видом спорта, Золтан.
– Вот как? – удивился Дмитряну.
– Да. Ваш вид спорта – фехтование. Только в нем вы достигнете настоящих высот.
– А я уже занимался шпагой, – возразил спортсмен.
– Вот и прекрасно, – не смутился Вайнек, – тем лучше. Только теперь вы будете заниматься рапирой. И, ей богу, я сделаю из вас олимпийского чемпиона.
Конечно, Золтан принял Вайнека за сумасшедшего, но, как он потом признавался, сумасшедшие импонировали ему с детства. Должно быть, поэтому он сразу согласился пойти с профессором в ближайшее кафе и там обсудить все детали.
Узнав, что Дмитряну занимался еще и спринтом, причем выигрывал исключительно за счет сверхбыстрого, как у Армина Хари, старта, Вайнек пришел в совершеннейший восторг и изложил вконец растерявшему спортсмену свою умопомрачительную программу.
Суть сводилась к следующему. С помощью своего нового препарата Вайнек повышает реакцию Золтана аж на порядок. А вкалывая старый проверенный стимулятор анизоген, усиливает и без того аномально развитую у Дмитряну способность к быстрому сокращению мышц. В результате обоих воздействий Золтан (по расчетам) сможет увильнуть от любого самого резкого выпада.
– Здорово! – не могу я сдержать своего восторга и, как шпажист, обиженно: – А почему Вайнек выбрал именно рапиру?
– Странно, Толик, что ты задаешь мне этот вопрос. Все предельно просто: шпажисту засчитывают укол в любую точку тела, а в «рапире» зона поражения
– только грудь. Золтан все-таки из футбола пришел, с грудью ему попроще было, да и вообще – попробуй натренируй сразу все конечности, он же не осьминог…
– Почему осьминог? – спрашивает Машка, но Панкратыч не успевает ответить, потому что Клюквин, заслушавшись, попадает с налета в глубокую лужу и начинает кричать по этому поводу громко и нецензурно, а Панкратыч замечает спокойно:
– Прыгун Клюква допрыгался.
Потом мы решаем снова бежать лесом, так как на просеке магическая сила длинной прямой дистанции заставляет нас непроизвольно ускоряться, и все мы четверо уже тяжело дышим.
– Куда вы так несетесь, уроды? – возмущается Машка и первая сворачивает к лесной опушке.
Мы растягиваемся в цепочку и вскоре выбегаем на поляну. Машка, раскрасневшаяся, на ходу скидывает олимпийку и вопреки всем правилам сразу бухается на большое поваленное дерево.
– Не спи – замерзнешь! – кричит промочивший ноги Клюквин.
Он поднимает несчастную Машку, поворачивает ее и взваливает себе на спину.
– Ах, так! – пищит Машка, резко наклоняется и подбрасывает Клюквина. Так они и качаются, сцепившись �