Месть и любовь. Лиз Филдинг

отдела новостей.

      – Отлично. Я отмою твою ногу.

      Она нахмурилась, когда он поставил миску с водой перед ее ногой.

      – В этом нет необходимости. Я приму душ, когда ты уйдешь.

      – Ты порезалась, – сказал он. – На полу я заметил кровь.

      – Правда? – Она посмотрела вниз и увидела грязные кровавые следы на чистом полу. – Наверное, это случилось, когда я наступила на камень.

      – Вероятно, ты наступила на осколок стекла, – сказал Хэл, пытаясь не думать больше о поцелуе. И о пуговице, которой она поигрывала, и о том, как она прислонялась к нему, когда они шли к дому. – Или жестяная крышка. Я не могу поверить, что здесь валяется мусор.

      – Это ужасно злило моего отца.

      – Значит, не только меня. – И добавил, не дожидаясь ее ответа: – Опусти ногу, пусть она отмокнет. Я посмотрю, не осталось ли в ране осколка.

      Он оставил ее отмачивать ногу, а сам заварил чай и добавил в ее кружку много сахара.

      Ему не следовало приезжать в Крэнбрук. Он и не собирался этого делать изначально. Он хотел держаться отсюда на расстоянии и поручить юристам решить все за него, но мысли о поместье были навязчивы, как зубная боль.

      – У тебя есть антисептик? – спросил он, ставя перед Клер кружку.

      – В аптечке под краном.

      – Полотенце?

      – В комоде. В ванной наверху…

      – Я еще помню, как здесь ориентироваться. – Хэл взял шоколадное печенье и протянул одно ей. – Съешь.

      – Я…

      – Это в медицинских целях, – прервал он ее, открывая дверь, ведущую на лестницу, которая в детстве казалась ему гораздо ýже. – Тебе стоит снять колготки, пока я схожу за полотенцами.

      – Уверен, что я справлюсь без тебя?

      Он остановился на нижней ступени и оглянулся:

      – Однажды твой язык доведет тебя до серьезных неприятностей, Клер Тэкерэй.