красоту также очень притягательной чертой, но мне настолько набила оскомину своя собственная история с этим, что кажется, я ношу очки, которые не видны на лице, но абсолютно заслоняют меня ото всех вещей, пока представляющимся мне второстепенными. Я вижу через них только то, что сам выделяю в качестве главного акцента. И это точно не совпадает с настойчивыми взглядами, которые эти взрослые студентки посылают мне. Не знаю, когда-то очки пропустят эти флюиды, так как их все больше и больше, но пока я не зря добился для себя права изучать мир раньше и шире, и пока мне достаточно того, что есть и что и заполняет все мое настоящее..» От написания мыслей его прервали. Кто-то бесстрашно сел в снег рядом с ним,
заставив его мгновенно захлопнуть тетрадь. Убедившись, что ему не показалось, Анри повернул голову, и с удивлением узнал того самого молодого преподавателя, который в первый день помог ему найти нужную ему учебную аудиторию. С тех пор несколько Анри раз встречал его в коридорах, но они не пытались представиться или хотя бы поздороваться, хотя явно узнавали друг друга.
– Я решил познакомиться, – словно прочитав его мысли, завёл разговор незнакомец. Анри ждал продолжения. Пшеничные волосы, выбиваясь из-под шапки, пружинили с его лба, словно давая ему еще какое-то подобие приватности, но он был расположен к собеседнику.
– Признаюсь, ты один из самых необычных студентов, что я когда-либо видел. Правда, я преподаю всего третий год..Меня зовут Сэмюэль Вик, Сэм, но тебе лучше называть меня мистер Вик, так будет мм, правильней. Хоть я и не веду у тебя.
– Мое имя Анри.
– О! Нечасто встречал людей с таким именем. Не встречал, если быть точным.
– Что вы преподаете? – задал вопрос Анри, уводя разговор в иную сторону.
– Литературу! – охотно откликнулся Сэм. На вид ему было максимум около двадцати шести, идеальная прическа, видевшаяся даже из-под шапки, классическое тёплое пальто на двух бортах, отглаженные брюки и блестящие ботинки. Все это великолепие по-прежнему утопало в снегу.
«Наверняка преподает классическую литературу», – подумалось Анри вслед за этим.
– Классическую литературу – словно эхом откликнулся Сэм.
Анри немного недоверчиво взглянул на него. «Нет, он не может читать мои мысли», -
со смехом отклонил он идею, подброшенную воображением.
– Я знаю твою историю. Тебя приняли на три года раньше, чем остальных студентов. Ты действительно умен, даже феноменальное умен, как поговаривают в нашей среде. Анри было приятно это слушать, и он поблагодарил. Солнце внезапно разрезало дымный зимний день, и день яснел на глазах.
– Что ты пишешь? – задал вопрос Сэм.
– Ничего особенного, так,