– Ты впервые говоришь об этом, сын – мягко произнес он.
– Я знаю, папа. Я неразговорчив, ты знаешь.
– Я!..О..Я, я так рад это слышать. Я люблю тебя, мы с мамой любим тебя больше всего на свете, и больше всего на свете хотим, чтобы ты был счастлив. И мы надеемся хотя на какие-то крупицы доверия, хотя бы в важных моментах, касающихся будущего.
– Да, – разговор балансировал на грани искренности, и Анри одновременно и нервничал, и наслаждался им, сам тому удивляясь.
– Мистер Майерс, – продолжал Эдвин, – это человек из приемной университета, так? Анри только кивнул. Все это время он немного неловко стоял перед отцом, однако его внутреннее достоинство непоколебимо было с ним.
– Он, – с запинкой продолжил Эдвин, – он сказал мне, что две недели назад ты отправил им несколько десятков документов, эссе, материалы..
«Черт! – подумал про себя Анри – Я же просил ответить письменно. Это было бы идеально, никакого лишнего личного общения».
– Так вот, – продолжал тем временем его отец, – Он сообщил мне, что несмотря на то, что отсылать свои материалы на личный адрес секретаря приемной комиссии университета крайне возмутительно и бестактно (откуда только ты взял адрес?), однако..и это видится ему самому беспрецедентным… но он, рассердившись, всё же прочел все, а потом еще и еще, а потом дал прочесть твои наработки – кстати, знать бы что в них? – остальным, и..им понравилось.
Это было то, что хотел слышать Анри. Дело оставалось за малым – узнать у отца, приведет ли эта новость к другой.
– И что? – нетерпеливо и пылко воскликнул он, незаметно для себя забарабанив пальцами по перилам.
Эдвин набрал побольше воздуха и выдал все разом.
– Они готовы принять тебя по достижении 15 лет, если ты окончишь экстерном свое обучение в школе и твои результаты будут соответствовать требованиям. Он передал слова какого-то важного человека..не запомнил в волнении имя..о том, что эти слова мог написать только истинный талант, он говорит что даже просто по твоим письмам что-то увидел в тебе, хотя обычно не позволяет себе такого..и если ты не обманешь их предположения, ты можешь попытаться стать их студентом уже через три года. Тебе не нужно ждать восемнадцати.
Эдвин умолк. На лице Анри играла ясная улыбка. Сбывалось то, что он осознавал в своей голове.
– Это же меняет все, то есть определяет все будущее..и оно наступит уже так скоро. О, сынок, я и мама так хотим больше знать о тебе..И мы конечно гордимся тобой, я не знаю как передать то, что я сейчас чувствую, словами.
Анри понимающе кивнул. Молча, но попытавшись вместить в это движение всю свою искреннюю признательность к отцу. Эдвин все понял, и вновь вернулся в кресло, чтобы еще раз вспомнить этот телефонный разговор, в то время как Анри уже был у себя.
Это бы их первый хотя бы немного откровенный разговор в последние месяцы. Тот, что на секунду приподнял завесу общей тайны, которая всегда ассоциировалась с Анри и его необычностью. Что ж, неслось в голове у