Азилум. Ольга Прусс

успел сгруппироваться, но все же ощутимо треснулся плечом о стену при падении. Рука разом онемела.

      Приземлившись в смердящую грязную лужу, он постарался быстро вскочить, и застонал сквозь зубы, схватившись за бок. Сломанные ребра давали о себе знать. Но расслабляться было некогда. Стараясь дышать только ртом, он, рывком сдернув с себя рубашку, спешно разодрал ее на полосы, одной из которых замотал нос, а другой как мог туго перетянул свой ноющий тупой болью торс. Стало чуть полегче, но Женя понимал, что это ненадолго, и внизу ему оставаться просто нельзя.

      Задрав голову, он поймал взгляд грязного, заросшего всклокоченной бородой рыжеволосого мужчины, который, расположившись на уступе, старался сидеть так, чтобы занимать своим телом все имеющееся пространство, тем самым намекая новоявленному пленнику – место занято. Справляйся сам.

      Но Евгения это лишь раззадорило. «Что ж, и мы не лыком шиты… Чем же, интересно, ты так крут, приятель?»

      Просчитав в уме периметр своего предстоящего восхождения и возможную вероятную угрозу, Женя, подобравшись, сделал глубокий вдох, и резво полез наверх, то и дело меняя направление, следя, чтобы не оказаться там, где соперник сможет достать его ногой.

      Правая рука слушалась плохо, приходилось старательно распределять вес так, чтобы большая опора была на ноги, а цепляясь пальцами левой он только находил уступы понадежней, и небольшими, но четкими рывками, грамотно расходуя силы, подтягивал свое тело вверх.

      Когда до рыжеволосого оставалась пара метров, Евгений остановился, и, тяжело дыша, аккуратно развернулся к нему лицом, спиной вжимаясь в стену и стараясь восстановить дыхание. Вонь у поверхности была уже не настолько сильной, и ушибленной рукой он сдернул с лица повязку, совершая глубокие размеренные вдохи.

      Заключенный, не шелохнувшись, с интересом разглядывал нового пленника. Несколько секунд они молча буравили друг друга глазами, после чего агент, на правах «хозяина» ямы, усмехнувшись уголком рта, чуть сместился в сторону, высвобождая кусочек пространства на уступе с краю от себя. Но места все же было слишком мало для того, чтобы на нем смог уместиться человек, не рухнув вниз, да и заключенный держался напряженно, будучи готовым в случае надобности атаковать, хоть и старательно изображал ленивую расслабленность. Любой другой на месте Жени бы купился на этот жест благородного радушия, только еще хлеба-соли для полной картинки не хватало, но Евгений просканировал ситуацию в одно мгновение, и, быстренько прикинув возможное дальнейшее развитие событий, остался на месте.