– Но, дорогая! – гневно вскрикнула Фидо. – Твои обвинения несправедливы, просто чудовищны!
Хелен подняла на нее взгляд обиженного ребенка:
– Может, напомнить тебе, что я отправила на ваш адрес в Валлетте два письма, но ни на одно не получила ответа?
– Что за вздор ты несешь!
Фидо была совершенно сбита с толку.
– Неужели ты всерьез думала, что я на них не ответила? – воскликнула Хелен с оскорбленным видом.
– С Мальты?
– Разумеется, с Мальты! Я впервые оказалась в этой чужой для меня стране и как никогда раньше нуждалась в задушевной подруге. Почему бы я перестала тебе писать? Я изливала тебе все свои огорчения…
– Когда это было? – прервала ее Фидо. – В каком месяце?
– Как я могу помнить после стольких лет! – пожала плечами Хелен. – Но я помню, что сразу ответила на твое письмо, – кстати, заметь, на одно-единственное твое письмо, которое получила от тебя за все время нашей жизни на Мальте. Я отправила тебе несколько длиннющих посланий, но ты просто перестала отвечать. Ты и представить себе не можешь, как я волновалась, когда приходила почта из Англии и я вскрывала пакет…
Фидо закусила губу с такой силой, что почувствовала солоноватый привкус крови.
– Той осенью я действительно переехала на новое место, – признала она. – Но почтовая контора должна была пересылать мне твои письма.
– Может, они затерялись по пути через море? – хмуря бровки, предположила Хелен.
– Одно – еще можно допустить, но чтобы континентальная почта работала так… нет, этого не может быть.
– Письма часто теряются.
– Это невозможно! – Фидо вдруг заметила, что говорит слишком громко, и умолкла. Подступившие слезы обожгли глаза. – Право, не знаю, что и сказать.
– О боже, я только теперь все понимаю! – с горечью воскликнула Хелен. – Я должна была снова и снова писать тебе, не обращая внимания на боль и обиду, которые причиняло мне твое молчание.
– Нет, это мне следовало писать! Но я думала… – Она пыталась вспомнить, что думала и переживала, когда Хелен не ответила ей, в тот странный год, когда Кодрингтоны отправились за границу, а она осталась в Лондоне одна, чувствуя себя беспомощной и растерянной. – Наверное, я думала, что для тебя эта глава жизни осталась в прошлом.
– Фидо, моя дорогая! Ты для меня – не глава, а многотомный роман! – горячо возразила Хелен.
У Эмили голова пошла кругом, а тут еще этот палящий зной. Она боялась расплакаться прямо здесь, на Фаррингдон-стрит, в двух шагах от своей конторы, где ее может увидеть любой клерк.
– Какое нелепое недоразумение, как в оперетте! Мне невероятно грустно.
– Мне тоже. Эти семь лет показались мне целой вечностью!
Произнеси это любая другая женщина, и Фидо