Такие полуживые шатии-братии подряжались задешево выполнять разовую работу, требующую не сноровки и умения, а только грубой физической силы. Помахать кирками на каменоломнях, выкорчевать пни с вырубленной делянки, перетаскать бревна или, например, вымостить мостовую брусчаткой взамен нынешних деревянных чурбачков, уже изрядно подгнивших.
Ничего сложного, одним словом.
Нанимать мертвяков выходит, как правило, дешевле, чем живых работников: не надо тратиться на пищу, а самим труженикам – прерываться на отдых и сон. Кроме того (и это немаловажно!), мертвяки не надираются по вечерам в окрестных кабаках, не норовят обшарить чужие огороды или дворы, не стараются забраться под юбку добропорядочным матронам и невинным девицам или затеять кулачные поединки с местными молодцами.
В Уре сие давно смекнули, и на серебряных рудниках, служащих одним из основных источников богатства Блистательного и Проклятого, теперь вовсю трудятся, пока кости не сносят, целые бригады казенных зомби. Тухлые ряды регулярно пополняются за счет свежеказненных преступников, а также бедолаг, чьи родственники не смогли уплатить налог на погребение. Блеклые же пастыри владели своими мертвяками как частной собственностью, но при этом в обязательном порядке должны были приобретать у Колдовского Ковена соответствующие патенты и несли всю полноту ответственности за поведение «подопечных». В свою очередь Магистрат очень жестко следил за соблюдением всех формальностей, связанных с подобным промыслом.
Несанкционированная анимация и покушение на право посмертного покоя усопших (доступное после уплаты соответствующего налога) считаются тяжким преступлением и караются самым суровым образом – вплоть до смертной казни, после коей незадачливый (или просто слишком жадный) некромант испытывал на собственной шкуре все прелести подневольного труда в качестве живого мертвеца.
У лысого крикуна, видимо, с документами все было в полном порядке, раз он позволял себе честить власти Ура на чем свет стоит.
Представление могло затянуться надолго, а у меня не имелось никакого желания вмешиваться в происходящее, хотя не сомневаюсь – одно появление набыченного Выродка позволило бы ситуации разрешиться быстро и как бы самой по себе. Мне просто не хотелось портить настроение Таннис, вырывая ее из безмятежно-покойного состояния, поэтому, прикинув «за» и «против», я опустил зад на сиденье и скомандовал извозчику:
– Ну давай, старый, как хотел, по проулочкам.
И, чтобы поддержать семейную репутацию, ничего хорошего никому, кроме самих Слотеров, не сулящую, добавил хищно:
– А то ведь шваркну этого лысого по голове кулаком, чтобы угомонился, и разбегутся его мертвяки по всему кварталу. То-то потеха будет!
Спина извозчика торопливо изобразила угодливость.
– Как скажете, ваш-высок-блаародие!
Экипаж свернул в ближайший проулок,