С его безоблачной погодой
Нам выдал общую беду
На всех, на все четыре года.
Она такой вдавила след
И стольких наземь положила,
Что двадцать лет и тридцать лет
Живым не верится, что живы.
День этот имеет официальный статус: День памяти и скорби. За три дня до него получаю присланный мне 22-й номер «Еврейской газеты» и не верю своим глазам. На последней странице: «Московский еврейский общинный центр. Интеллектуальная шоу-программа для умелых и везучих». Дальше большими буквами:
«“ЕВРЕЙСКОЕ СЧАСТЬЕ”. 22 июня в 20.00. Эта интеллектуальная шоу-программа задумана как аналог телевизионный передачи “О, счастливчик. Кто хочет стать миллионером” и предназначена для людей всех возрастов… Главный приз – персональный компьютер. Можно выиграть бытовую технику, диски, часы и др. При входе в зал игрокам вручается карточка с номером. В игре шесть раундов, в каждом – 12 вопросов на самые разные темы. Среди них обязательно и три так называемых еврейских вопроса. Вход свободный».
Я настолько обалдел, что только через три дня заметил рядом еще одно небольшое объявление:
«МЕОЦ представляет объединение сатириков и юмористов “ЧЕРТОВА ДЮЖИНА”. 22 июня в 17.00. Вечер еврейского юмора и поэзии. Вход свободный».
Звоню в газету – мне отвечают, что это реклама, а за содержание рекламы печатные издания не отвечают. Звоните в Еврейский общинный центр. Звоню. – «Я вам ничем не могу помочь, я просто дежурная у телефона».
Что делать? Достаю телефон Аллы Гербер. Все-таки член Общественной палаты. Президент фонда «Холокост». Гербер сразу же понимает, несколько непристойна и неприлична эта история. И спрашивает меня: «Так что же делать? Они ведь не отменят». Я отвечаю, что есть только один выход: нужно, чтобы несколько уважаемых евреев, в том числе фронтовики и знающие про Холокост «не понаслышке, не из книжки», пришли к началу этого шоу и сказали, что именно 22 июня начался стремительный путь к Бабьему Яру и долгая дорога к освобождению Освенцима. Не говоря уже о том, что репортаж об этом шоу мог бы стать украшением любого антисемитского издания. Так что нужно разойтись. Говорю, что сам я готов пойти, хотя, конечно, понимаю, что нас могут сдать в милицию за разжигание межнациональной розни и хулиганские козни против еврейского счастья. Гербер отвечает, что она все узнает и завтра мне перезвонит. На другой день говорит мне, что звонила всем, кому только можно. Они отвечают, что это, конечно, неувязка, что отменять не будут, но что и на вечере, и через газету принесут свои извинения. В газете извинений не было. Думаю, что и на вечере тоже.
«Плохи дела, – сказал мне одна знакомая, – если даже евреи забыли про двадцать второе июня». Но дело тут, естественно, не только в евреях. 14 августа 2008 года читаю письмо в газету «Известия»: «Уважаемые известинцы! Недавно Москва принимала этап “Большого шлема” мировой серии игр Swotch-five по пляжному волейболу. Зрелище весьма эффектное – стройные и загорелые спортсмены, быстрая смена