– Я не уйду! – уперлась девушка, переводя глаза ниже, на мускулистые бедра лейтенанта. Плохая идея.
– Джимми, ты знаешь, чем грозит прямое не подчинение приказу?
– Да, я знаю, командир. Как только сможете ходить, то пойдете и донесете на меня!
– Размечталась! Сам до полусмерти загоняю!
– Ваше право! Только я все равно не уйду раньше, чем сделаю то, зачем пришла.
– А я тебя сейчас возьму и вышвырну!
– Можете попробовать, – покорно кивнула девушка. – Только… вы точно знаете способ, который помешает мне возвращаться снова и снова?
Несмотря на то что Сеймас старался казаться злобным и сильным, Эмма заметила, что его стойкость на исходе. Болезненная дрожь то и дело пробегала по его мускулистому телу, выдавая, как трудно мужчине дается и сам спор, и даже просто нахождение в вертикальном положении. Его взгляд, хоть и упирался прямо в нее, но становился немного расфокусированным от усилий сдержать стоны.
– Командир, пожалуйста! – четко попросила Эмма, стараясь, чтобы он не услышал в ее голосе жалость, и его мужское эго опять не решило встать на дыбы.
Долгие годы проживания с таким же суровым и немногословным отцом научили Эмму тому, как неохотно подобные мужчины принимают помощь. Малейший намек на жалось они воспринимали агрессивно, считая, что приять помощь или сочувствие – это все равно, что продемонстрировать слабость. Они будут терпеть и боль, и свои неприятности, и проблемы, но ни за что на свете не поделятся ими с окружающими. Не зря Сеймаса прозвали Стальным. Для всех окружающих он и был неким ребром вечной жесткости, опорой. Он всегда готов поддержать окружающих, но никогда не позволяет другим сделать то же самое. Отец Эммы тоже такой, но постепенно она приловчилась подкрадываться к нему на мягких лапах. Между ними никогда не было эмоциональных бесед и проникновенных диалогов. В детстве она даже по-настоящему боялась сурового мужчину в моменты его дурного настроения. Но со временем Эмма научилась безошибочно понимать, когда отец был зол, когда расстроен, а когда смертельно уставал или просто болел. И как вести себя в каждым из таких случаев тоже выучилась. Иногда нужно просто отвалить и исчезнуть с глаз, иногда говорить ни о чем, не ожидая ответов, а иногда просто молча подойти и размять окаменевшие плечи. Бывали моменты, когда они просто безмолвно ужинали, в сотый раз смотря одни и те же старые фильмы. Но случалось и такое, что, когда отец заболевал, Эмме приходилось волевым решением навязывать свою помощь, забивая на рычание и постоянные отказы от ее попыток лечить его. Вот и сейчас она прямо смотрела в карие глаза лейтенанта, настойчиво демонстрируя, что не уйдет, испугавшись его угроз. Она не предлагала ему жалость или слезливые утешения. Она пришла помочь и не намерена была отступать. А после пусть как и ее отец изображает опять сверхсущество, у которого нет эмоций и никогда ничего не болит. Очередной поединок их взглядов закончился победой девушки.