– Твою мать… Какую резать?
Еще несколько дней назад – здесь было не припарковаться, гульбанили и в бывшем казино на первом этаже и даже в летнем кафе, которое организовали в массивной бетонной чаше самого стадиона. Гульбанили и в будние дни, что говорить о выходных… Теперь – здесь были только машины ментов… господи, никак не привыкнешь полицейских, которым в этот момент давал про…ться первый замминистра МВД республики и оперативников УФСБ, которые в это время не были «в полях», не трясли агентуру. Увеселительные заведения были закрыты, проезд на эту улицу с одной стороны перекрыл бронетранспортер, с другой – пост ГИБДД. Такие меры безопасности были вызваны тем, что только что поступил анонимный звонок и молодой голос сообщил о предстоящем ночью штурме здания УФСБ. Сейчас – в город уже входили части Национальной гвардии, снайперы заняли позиции на зданиях по Пушкинской, на многоэтажке отеля Парк-Инн на Центральной площади, на зданиях Правительства, Администрации президента и Администрации города. В городе – действовали планы Перехват-333, Вихрь-Антитеррор и Поиск. Решался вопрос о введении комендантского часа – но и без этого молодежи на улицах было немного.
Как всегда – конюшню запирали только после побега лошади.
Старший опер отдела по борьбе с экстремизмом и терроризмом Дмитрий Башлыков подрулил к ближайшей стоянке, когда на часах было два часа дня. Только изощренному бюрократу – могло прийти в голову собирать в этот момент оперативное совещание с участием пашущих в полях оперов. Собирать их со всего города, с окрестностей, гнать в центр города. Но увы – оперативную беспомощность завсегда подменяли служебным рвением.
На своем телефоне он сменил карточку. Как только пришло условное сообщение – а спецы, отвечавшие за этот сектор всегда предупреждали своих – он сразу поставил СИМку, купленную у кавказцев на рынке. Не все разговоры – стоило слышать начальству.
Совещание планировали в актовом зале Министерства внутренних дел, он распложен совсем рядом, буквально в здании пристроенном к зданию ФСБ. На входе – нацгвардейцы, в бронежилетах, с автоматами, собака. Улица перекрыта, машины со стоянки перед зданием, которая была маленькая, но очень престижная, тут даже министр парковался – убрали.
В зале – аншлаг как на десятое ноября[18]. Менты, ФСБшники – пробираются на свои места, приглушенный шум разговоров, шарканье ног. В президиуме – начальнику службы, министр внутренних дел, кто-то из правительства, остальные – похоже москвичи. Все полны собственной значимости, осознания важности и нужности происходящего. Своего места здесь, на которое никто не смеет покуситься. Спектакль должен быть разыгран до конца – с грозными словами, с насупленными бровями, с выступлениями с мест, с раздачей ценных указаний и киванием в знак того что поняли, осознали, готовы выполнить, рвемся в бой. Иногда – Башлыкову хотелось на таких вот коллективных камланиях – встать и заорать во всю глотку – просто чтобы убедиться,