Д.М.: А у тебя они просили?
С.Ц.: Душу? Нет. У меня не просили. Почему – не знаю. Могу позвонить Комару и спросить. Это было довольно-таки давно, может даже до «Liquid Sky», поэтому, может быть, моя душа не представляла такой ценности для них. (Смеются.)
Д.М.: Слава, ты отлично мне все рассказал. А как ты узнал, что Энди больше нет? Это личный вопрос, потому что я, предположим, знаю, как это узнал.
С.Ц.: Это было во всех новостях. Поэтому было трудно не узнать сразу. Услышал я это от кого-то конкретно или в новостях – не помню.
Д.М.: То есть четкого воспоминания, что вот в этот день умер Энди Уорхол, у тебя нет?
С.Ц.: Нет, у меня есть воспоминание, что я, естественно, разволновался, когда узнал, но от кого конкретно, не помню.
Д.М.: А я был не в курсе произошедшего, услышал это от американского студента, который меня огорошил во время нашего разговора о живописи. Он говорит: «А ты в курсе, что он умер?» Я был дико удивлен, потому что я этого не знал, в России же об этом никто не говорил.
С.Ц.: Потому что ты жил в России… Для тебя это было событие привнесенное, а я жил в Нью-Йорке, в том же городе, об этом кричали все вокруг, поэтому вспомнить… Это так же, как сказать, от кого я впервые услышал, что Сталин умер. Я не помню. Да, я прекрасно помню день, когда умер Сталин, но я не помню, от кого я это узнал.
Возвращаясь к идее режиссера одного проекта. Во-первых, я себя не считаю таковым хотя бы потому, что до «Liquid Sky» у меня же было два пика известности – и в России я был очень известен, и в Израиле все газеты писали о том, что я лучший режиссер Израиля. Другое дело, что делал документальные фильмы, а не художественные. Во всяком случае, думаю, мне это сильно повредило. В том плане, что после «Жидкого неба» я очень мало думал о том, чтобы строить свою карьеру на этом успехе, и гораздо больше о том, как не опустить планку и не сделать что-то хуже. Для меня это было куда важнее.
Д.М.: Один из твоих любимых проектов сейчас – фильм о Маяковском. Правильно?
С.Ц.: Это один из многих замыслов, которые, к сожалению, сегодня имеют несколько препятствий. Я говорил с парой российских продюсеров, и у обоих было положительное отношение к проекту, но при этом они объясняли мне, что бюджет должен быть меньше миллиона долларов, иначе никто на это денег не даст. У меня придуман сюжет, но честно признаюсь, я не могу понять, как его сделать столь дешево. Во-первых, – костюмы. Я уж не говорю про улицы, которые невозможно загримировать. А я не задумываю это как нечто, где два человека сидят в одной комнате весь фильм. Это просто неинтересно. Это не тот фильм, который я задумал. Сделать это в масштабе, какой я себе представляю, – это сотни исторических костюмов. И нет дешевого способа их достать. Поскольку это 25-й год в Америке, и очень много вещей серьезно увеличивают бюджет. Но если бы мне сказали, что бюджет – не моя забота, какой получится – такой и получится, делай просто хороший сценарий, я бы тогда, конечно, все бросил и делал бы его.
Д.М.: Правильно я понимаю, что фильм называется