Обогнув большую, даже по меркам захудалого поселка рытвину, что каждый ливень превращала дорогу перед гаражами в огромное озеро, Колюня вдруг стал шлепать себя по карманам. Да что б тебя леший взял! Как он мог забыть про ключи! Всегда носил их с собой, а с утра решил надеть штаны полегче и вот тебе на, ключи то запамятовал переложить голова садовая! Досадливо облокотившись на ствол огромного тополя Колюня достал папиросы. Прикурил. Сплюнул далеко вперед, представляя во всей красе путь назад за ключами по этой адовой жаре. Вот жжешь старый стал совсем!
Сделав несколько частых затяжек, он представил себя пловцом продувающим легкие перед стометровкой в бассейне с разницей лишь в том, что прохлада бассейна заменялась тридцати пяти градусной жарой. Досадливо отбросив окурок в рытвину, Колюня собрался уже уходить, как вдруг что то привлекло его внимание в тени гаражей. Пройдя с десяток шагов он остановился. Обоняние, притупившееся с годами, сейчас сигнализировало ему о том что впереди, что то явно протухло, притом достаточно сильно и давно. Ноздри неприятно щекотал сладковатый, мерзкий до невозможности душек. Прикрыв нос потрёпанным рукавом рубашки, Колюня сделал еще несколько шагов в глубь гаражей. Вот и печальный результат людского отсутствия – раньше, когда вся престарелая банда алконавтов была в сборе, в гаражах всегда был образцовый порядок. Стоило забросить посиделки на неделю, как все тут же начинало катиться в тар тарары. Отлепившись от рукава, щекотавшего ему ноздри торчащими во все стороны нитками, Колюня принюхался. Странно но запах поутих, или он уже стал привыкать его сладковато- удушливой тухлятине. Что могло так вонять? Господи. Колюню стало мутить, не хватало еще блевануть тут для контраста. Снова прикрывшись рукавом, он стал шарить глазами по всем углам, скрытым в тени. Вон ящики на которых они так любили возливать, вон старые никому не нужные покрышки, что уже наполовину истлели. Собачья конура, где вечно возились две – три фактически бездомные но формально считавшиеся местными собаки, негласные строжа десятка корявых гаражей. Стоило кому то, кого они не знали ступить в их владения, тут же начинался долго непрекращающийся лай. Колюня нахмурился, будка пустовала и ни одного мохнатого сторожа в обозримом пространстве он не наблюдал. Странно, может запах тухлятины их отпугнул.
Заглянув для верности в будку, Колюня