– Зарегистрированных не было…, – она быстро пробежала глазами по строкам, и продолжила, – только Хрон.
– Давненько о нем не слышал. Опять подделка печати?
– И снова неудачная, – Эмма подавила смешок.
– Молния?
– Как обычно. Он сейчас в клинике Ксафана. Говорят, кричал не переставая.
Не выдержав, Эмма улыбнулась – ей шла улыбка.
– Ничего, это пойдет ему на пользу – пару дюжин ночей будет выздоравливать, еще пару со страхом вспоминать – итого полста ночей спокойствия обеспечены! Ну, а нам не придется встречаться со Светлыми и извиняться за очередную попытку, что тоже неплохо. Это все?
– Нет, тут еще, – Разлагаева пролистала несколько страниц, – вот…, – сказала и замолчала.
– Что?
– Вчера, у себя в имении был найден мертвым секретарь Ваанберит.
– Та-ак, – Сет пристально посмотрел на Разлагаеву, – Что же ты не с этого начала?!
– Я думала…, – она пожала плечами, – Велиар сообщил, что это, возможно, самоубийство. Отравился ядом, оставил записку, никаких следов борьбы. Судейские забрали дело себе, и сказали, что сами разберутся, что там да как.
– Постой, дай-ка угадаю – уж не Эфиппас ли?
Эмма кивнула:
– Он и Саклас.
Сет быстро затушил трубку, и повернулся к замершей Эмме:
– Ясно. Это все?
– Почти, – Разлагаева несколько раз кивнула головой, – вчера опять были волнения у Дворца правительства.
– Требовали остановить землетрясения, я полагаю? – С усмешкой спросил Сет.
Улыбнувшись, Эмма быстро ответила:
– «Недовольные» в своем репертуаре – главные требования: уйти в отставку и остановить землетрясения.
– И что же? Их не разогнали?
– Нет, – Эмма позволила себе слабую усмешку, – сами ушли, когда кричать надоело.
– Хорошо, можешь идти, – Сет выпустил струйку голубоватого дыма, и добавил, – и намекни Черепкову – еще одна такая сцена с душами, и никакие землетрясения не помешают мне лично попросить директора, чтобы он развеял его.
Придав лицу строгое выражение, Сет многозначительно посмотрел на секретаршу.
– Да, Сет Плутонович. Кстати, директор искал вас. Сначала приходила Трупикова, а потом и его секретарша Мумия – видать, нужны вы ему.
– Что она сказала?
Снизив голос до шепота, Разлагаева произнесла:
– Эта кукла сказала, что он зол, как черт!
– Как черт, – повторил Сет, усмехнувшись, – а он, собственно, черт и есть. Или ты не знала?
Эмма несколько раз кивнула, затем покачала головой и снова кивнула, не зная, что ответить шефу.
– Хорошо, иди.
Сет посмотрел на тихо закрывшуюся за Эммой дверь и, произнеся короткое слово «Сехмет», открыл нижний ящик стола, служивший неким подобием хранилища. Узкая диадема из чистого золота лежала на подушке черного бархата, посверкивая не потускневшими за тысячелетия гранями. Загнутые концы диадемы не сходились, и ее можно было слегка раздвинуть, словно сделавший ее мастер