Отдернув шторку и выглянув в боковое окошко, Сет увидел демона, испуганно шарахнувшегося от промчавшегося совсем рядом экипажа и приближающуюся скалу грязно-рыжего цвета. Это была тюрьма. Точнее, в самом здании находились кабинеты начальника тюрьмы, его помощников, комнаты отдыха надзирателей и всевозможные подсобные помещения, вроде столовых для демонов-надзирателей, спальных комнат, бань, складов с одеждой для арестантов и так далее. Сама же тюрьма располагалась под землей, и уже не раз бывало, что содержавшиеся там узники сходили с ума раньше, чем попадали в еще более страшное место – Тартар. Не оттого, что там не было окон и дверей – заключенные содержались в каменных ямах, куда их опускали на гениальном приспособлении, состоящем из привязанной к двум веревкам веревки, а от смертельной тоски, которая в этих ямах приобретала силу урагана. Происхождение этого явления было неизвестно. То ли тюрьму специально построили в месте, долгое пребывание в котором грозило лишить разума и самого крепкого демона, то ли это было следствием того, что стены впитали в себя тоску заключенных в ней – никто этого не знал. Но факт оставался фактом, уже на подъезде к нависшей над городом скале можно было ощутить мощное, вызывавшее жуткую тоску давление в области сердца.
Набросав примерный список интересующих вопросов к осужденной почтальонше, Сет с нетерпением ожидал, когда матерящийся все цветистей и изощренней Посмертный, остановит, наконец, экипаж и, открыв дверцу, проорет свое знаменитое: «Прибыли на хрен, шеф!»
Копыта разгоряченных лошадей громко цокали по булыжной мостовой, ведущей к низким металлическим воротам, а Сет физически чувствовал, как нарастает давление. Давило где-то в области груди и, чтобы не помереть раньше срока, о котором говорил Агварес, ему пришлось прошептать несильное, но действенное заклинание первого ряда. Вроде полегчало, но хватило ненадолго – как только, храпя и отфыркиваясь, вороные втащили экипаж во внутренний дворик тюрьмы, он вновь почувствовал прямо-таки неизбывную тоску, сжавшую внутренности с силой огромного, и не имеющего ни малейшего понятия о жалости чудовища.
Пришлось применить заклинание третьего ряда, что, в принципе, уже считалось достаточно серьезным прегрешением, но Сету было все равно. Никто не посмел бы упрекнуть его в том, что, будучи при исполнении, он позволил себе не быть раздавленным тюремной аурой, с которой жители Хада были знакомы не понаслышке. Недаром, несмотря на то, что тюрьма стояла едва ли не в центре города, все окрестности ее можно было назвать одним емким словом – пустошь. Вокруг тюрьмы не было ни одного дома, в котором жили бы демоны, исконные обитатели Хада, лишь общежития «обращенных». Бывая здесь крайне редко, да и то, лишь по служебным делам, Сет удивлялся крепости нервов работников тюрьмы, их толстокожести и безразличию к невидимой, опасной силе, таившейся в стенах древнего здания. Но ответ был, как всегда прост и гениален – крепкое хадское