Кристофер только хмыкнул в ответ и стал покрывать чужие плечи поцелуями, оставляя влажные следы, засосы и пару раз даже довольно яркие укусы. Юноша болезненно стонал, но не сопротивлялся. Измученный организм кончил быстро, и блондин выгнулся в чужих руках, гортанно простонав.
Долгожданное облегчение, которого он ждал почти сутки.
Обмякнув в руках мужчины, он позволил перенести себя в комнату и приковать к постели, как безвольную куклу. Взгляд стал сразу каким-то пустым и безжизненным
– Кристофер, уйди, пожалуйста, я плохо себя чувствую.
Ощущения и вправду были паршивыми: горло саднило, мочевой пузырь болел после длительного воздержания и, кажется, поднялась температура.
Глава 4.
У парня началась лихорадка из-за эмоционального истощения и всех этих издевательств.
Он уже приготовился к тому, что всю эту хрень он будет перебарывать сам, надеясь на ресурсы организма, а мужчина продолжит издеваться над ним. Но Кристофер понимал, что нельзя это пускать на самотёк, поэтому был похож на курицу-наседку, которая носится со своим единственным драгоценным птенцом. Он накупил таблеток, мерил ему постоянно температуру.
– Как ты себя чувствуешь? – мужчина принёс кружку горячего чая и вручил парню, поправляя одеяло. Эд всё ещё с недоверием относился к происходящему.
– Немного лучше, – он принял кружку и отхлебнул немного чая, грея руки о стенки. – С чего ты вдруг стал таким милым и заботливым? Боишься, что игрушка сломается раньше времени?
Парень сощурился, саркастично улыбаясь, смотря мутноватыми от температуры глазами на мужчину рядом.
– Я ведь раб, а о рабах редко заботятся. Удивлён, если честно, что ты мне вообще выделил такие апартаменты.
– Я уже говорил тебе, что ты волен думать относительно своего статуса, как тебе будет угодно.
– Хочешь сказать, что я не сексуальный раб для тебя?
Кристофер чуть наклонился и погладил парня по щеке. Эдди прикрыл глаза, будто даже подаваясь чужой руке.
– Ты для меня любовник.
– Любовник без любви? – не открывая глаз, спросил блондин, спускаясь ниже по подушке и переворачиваясь на бок. Мужчина забрал чашку и поставил её у кровати.
– Любовь – это ерунда.
– А что тогда важно?
– Привязанность.
Блондин приоткрыл глаза и убрал чёлку с глаз, после натягивая одеяло до подбородка.
– Ты ждёшь, когда у меня начнётся стокгольмский синдром, и тогда ты будешь счастлив? – он уткнулся взглядом в махровый ковёр, руками сбивая край одеяла так, чтобы обхватить его. – А если так не будет? Если я так и буду тебя ненавидеть? Убьёшь?
Он почувствовал тёплую руку на волосах и накрылся с головой, всхлипывая. Он хотел домой, причём к семье. Увидеть родителей, сестрёнку, огромного пса Роджера, который бы, как всегда, выбежал вперёд всех, чтобы плюхнуться тяжёлыми лапами на плечи и облизать лицо.
– Мои родители знают, что ты меня похитил? Ну, что меня