Соловей на каждый праздник кого-нибудь воровал, на то он и разбойник, это вошло у него в привычку. Правда ни одна из девиц так и не стала его женой, в этом ему повезло немногим больше, чем Купале, с той лишь разницей, что девицы оставались живы, а не сгорали в кострах. Но это как-то не сильно утешало разбойника.
Хотя если сравнить с тем же Горынычем, то у него вообще все распрекрасно, у Змея ни одна ворованная девица не выжила, все помирали, а некоторых он из лап выпускал случайно. И тогда они просто разбивались о камни или тонули в реке, если пролетали над водоемом. А потом и очередные скандалы возникали, когда очередную девицу находили уже не на этом, а на том свете, и она признавалась, что Змей ее украл, а потом и убил так просто, глазом не моргнув.
Соловей на этот раз решил не мелочиться, да и стащил ведьму Ажбету.
Нравилась она ему давно, но до сих пор он на такое не решался, а тут праздник подтолкнул его к такому разбою. На этот раз ведьма и глазом моргнуть не успела, как уже оказалась в его объятьях, в том самом лесу, в нижней части темной башни лабиринта, где украденные девицы и должны были праздника дожидаться.
Ажбета оставалась в одиночестве недолго, потому что вскоре появилась тут же та самая Василиса, которая на самом деле оказалась заколдованной Красной Шапочкой, нашей Василисой спасенной. Так надоела она дворцовому Баннику, так скор он оказался на расправу, в отличие от того же терпеливого Домового, что решение принял быстро. Не успела Алина на себя одежду нацепить (она все еще ругалась с Банником, и все ей в царской бане не нравилось), что тут же и оказалась в лесу мертвых.
Банник был хоть и маленьким, но очень сильным, а бежал так быстро, что его и Стрибог сам бы не догнал. А помнится, говорил, что бегать не умеет, еще как умеет, когда захочет.
В общем Алине нашей, эту ночку придется провести рядом с ведьмой, которую она до сих пор только издалека и видела, в Темной башне, и она даже не знала, что лучше, одной оставаться или вместе с ведьмой. Только никто ее не спрашивал, а Соловей как свистнет над самым ухом, так бедная девица и съежилась, скукожилась. Кто бы мог подумать, что девица, которая с детства по лесу гуляла, окажется такой пугливой. Но вот ведь оказалась.
Соловей хотел свистнуть еще раз громче, но Ажбета остановила его:
– Перестань, рассвистелся, а мне потом с мертвыми девицами возиться. Да и плохая это примета на таком празднике. Не только денег не будет, но и цветок заветный мы отыскать не сможем, тогда дело дрянь.
– Да она еще нас всех уморит, иначе Банник бы ее сюда не притащил, а ведь не удержался, баню бросил, а девицу приволок. Никогда за ним раньше такого не замечал, видать эта хуже всех оказалась
– У него вообще норов скверный.
– Но у нее еще хуже, если она его довела, – усмехнулся Соловей.
Но ответа на его каверзный вопрос и не требовалось, потому