Размышляя так, Елисей побродил еще по квартире, допил остывшее молоко из миски, сделал еще пару дел как самый настоящий воспитанный кот, и погрузился в ночной сон.
На следующее утро Елисей проснулся от топота человеческий ног по коридору и скрипения всевозможных дверок всех мыслимых шкафов. Приоткрыв один глаз, Елисей увидел как Григорий, мельтеша и на ходу глотая горячий чай, заваренный из пакетика, бегает в носках и что-то оглушительно ищет.
– Что потерял? – приступая к утреннему туалету, лениво поинтересовался кот.
– Брюки, черт бы их побрал! – прошипел Григорий, прищурился и направился к Елисею. – И кстати, именно ты на них и лежишь, пушистое ты создание! – с этими словами парень дернул их на себя, Елисей завопил и еле удержался на своих сонных лапах.
– Ты чего творишь? – даже пусть и в мыслях, голос Елисея звучал чрезвычайно заспано и, чего уж там, недовольно.
– Вообще-то, мне нужно сегодня предстать в самом, – Григорий начал рыться в одном из ящиков в прихожей, – как знал ведь, купил, где же она, – бормотание человека кот встретил эффектно поднятой бровью. Точнее, встретил бы – будь его мимика так же богата как у этих прямоходящих. – Ага! – раздался победный клич парня, и его зажатая в руке рулетка от кошачьего пуха заработала вдоль брюк, очищая их от следов сладкого сна Елисея.– Так вот, мне нужно предстать в самом респектабельном виде, а ты, – кончик волшебной палки-прилипалки в цветочек грожающе указал на кота, – чуть было все непоправимо не испортил!
Елисей только хмыкнул и отправился на кухню. «Ох уж эти люди,» – на сей раз его в мисочке ждал кусок вчерашней курицы и вода, – «только бы им поволноваться. Одежда то, прическа сё,» – курица была хоть и суховата, приятно щекотала ноздри.– «Но если начистоту, нам, котам, это все тоже очень важно. Кто хочется явиться с репейником в самом неожиданном месте, или с заломанным ухом – нет ничего хуже!»
Наконец, Григорий завершил свое облачение и, преувеличенно выпрямившись, предстал пред очи кота.
– Ну что ж, – волосы парня были тщательно прилизаны на косой пробор, ботинки сверкали, костюм сидел весьма неплохо, но вот раз – и один непослушный чуб отделился от затылка и задорно навис над излучающем деловитость обликом человека.
Не говоря ни слова, Елисей вскочил на комод, оттуда – на вешалку и, осторожно потянувшись, пригладил когтистой лапкой непослушный локон.
– Вот теперь неплохо, – ответил он, и вернулся на пол. Парень, вытаращив глаза, посмотрел на кота, исполнившего свои манипуляции, и подхватил свой портфель, открыл дверь и оглянулся на кота.
– Ты останешься внутри, или хочешь побродить? – неуверенно спросил он.
– Поброжу, пожалуй, – Елисей надеялся, что голос его