Испанцы от нашего специфического диалога, да еще и с упоминанием какой-то «позиционной статистики» слегка засмурели, и гид начинает наверстывать упущенное, с утроенной скоростью продолжая скармливать удобоваримую информацию об обитателях Тикаля скучающим юнцам.
Несколько придорожных знаков с изображениями могущих выйти или выползти на дорогу животных и рептилий (это, что ли обещанные Родриго духи??), а потом и преградивший нам путь шлагбаум, намекают на непосредственную близость самого большого, из на сей день известных, городов майя.
Возле шлагбаума стоит вооруженный штурмовой винтовкой поджарый охранник, а чуть поодаль от него – другой, потолще, и с пистолетом в кобуре. Этот второй вразвалочку подходит к нашему микроавтобусу, заглядывает в салон, мы все дружно приветствуем его, и шлагбаум тотчас взлетает вверх, послушный небрежному жесту офицера.
На площадке перед административным зданием стоят уже несколько таких же, как наш, микроавтобусов, только пустых. За контору уходит дорожка, посыпанная мелким щебнем, а перед самым началом дорожки на двух шестах висит (нет, не два мокрых скальпа!) напутствие туристам о правилах поведения в национальном достоянии.
Рядом – подробный и живописный план самого парка. У меня, по правде говоря, отличные от групповых экскурсий цели, и я по-английски покидаю испанцев, предварительно договорившись с гидом о встрече на этом же месте через четыре часа.
Идя по широкой тропе, хорошо себе представляю, почему некоторые города майя были так поздно открыты, а некоторые продолжают мирно посапывать в сельве, не потревоженные до сих пор.
Растительность даже на регулярно подстригаемых и выкашиваемых полянках и тропинках парка неистово буйствует (или буйно неистовствует, кому как нравится!), покрывая открытые места и старые камни в мгновение ока. Корни деревьев и лианы вгрызаются и вползают во все расщелины, разрывают каменную кладку, опутывают удушающими объятиями стелы, лестницы, храмы и дворцы.
И во всем этом буро-зеленом царстве стоит фальцетный звон от бесчисленных насекомых и пернатых, а также едкая вонь от вездесущих носух и копибар, которых местные называют «pizote» и «guatusa». Они давно привыкли к людям, и не дают им покоя точно так же, как и другие знатные туристические попрошайки – обезьяны.
Особенно в выклянчивании еды отличаются носухи. Задрав вертикально вверх полосатые хвосты, они, как по команде, собираются возле первого кинувшего им чипсы туриста, и не отстают от него до тех пор, пока бедняга не скормит прожорливым зверькам все свои съестные припасы и не ударится в бега, чертыхаясь и проклиная собственную благотворительность.
Воздух в закрытых от солнца верхним