Джил сразу же поняла, что доктор имел в виду. Она уже чувствовала в себе изменения – мозг вернул «утраченное» и теперь настраивал имплант. Перед глазами Джил всплывали… образы. Смеющийся отец наклоняется к ней, берет её и кружит на вытянутых руках… это ей сколько, три года? Четыре? Вот она шагает рядом с мамой в потоке людей, держа её за руку, – Джил ничего не видит вокруг, кроме спешащих и таких больших мужчин и женщин; ей страшно, но тёплая материнская рука внушает чувство спокойствия и защищённости… Элиза, смеясь, заводит Джил за угол дома, нахально подмигивает и, оглядываясь по сторонам, закуривает сигарету… Калейдоскоп давно забытых образов захлестнул Джил с головой, и ей стало так хорошо, как никогда… стоп… что-то не так.
Джил посмотрела на родителей. Дрожащие губы отца. Слегка покрасневшие глаза матери. Они улыбаются, но улыбки ненастоящие, фальшивые. Их руки дрожат.
– Мам? Пап? – Джил приподнялась на локтях. – Что с вами? Или со мной? Доктор Хаммонд чего-то не сказал?
Родители переглянулись. Эли кивнула мужу: говори ты. Гаррден вздохнул и произнёс, глядя в глаза дочери:
– Джил, дорогая… пока ты была на операции, к нам с мамой пришли Старики.
Глава 2
Жизнь в центральном округе Нью-Солста – Вортене – не замирает ни на секунду. Днём по полупустым дорогам носятся ТМП и машины тех, кто не пожелал отказаться от личного транспорта. По тротуарам люди сплошным потоком торопятся на работу, учёбу, деловые встречи. На улицах тут и там продают горячие закуски, кофе в поддерживающих заданную температуру стаканчиках и интерактивные сувениры для приезжих. Через каждые сто метров вдоль по улице попадаются стенды с контекстной информацией, на которых человек в специальных очках или с глазными имплантами видит специально подобранные для него предложения.
Ночью же Вортен преображается. Яркие неоновые вывески баров и клубов, пульсирующие рекламой огромные щиты вдоль дорог, возникающие посреди дороги мерцающие голограммы известных актёров и актрис, зазывающих в кино или театр, – всё это превращает улицы Вортена в залитое светом пространство, и язык не поворачивается назвать это время суток ночью.
Людей здесь в это время ещё больше, чем днём. Золотая молодёжь верхнего города, пафосные мужчины, надушенные дорогим одеколоном, и гламурные девочки, чьи лица покрыты слоем косметики, – вот кто составлял основной контингент ночного Вортена.
Джил Форт не относила себя ни к золотой молодёжи, ни к гламурным девочкам, а посему, сидя за столиком в элитном клубе «Кластер», чувствовала дискомфорт. Однако приличная доза глира притупляла это чувство. Компания, с которой Джил проводила время, сейчас находилась на танцполе, нелепо дёргаясь под упругий бит. Впрочем, некоторые отплясывали довольно лихо, образуя вокруг себя