Но теперь тут и нас не будет. Мы уходим в 190-ый цех. А это, мягко говоря, тихий ужас. Во-первых, там работы столько, что любой бы предпочел Авгиевы Конюшни; во-вторых, графика у них нормального нет, все работают вплоть до конца плана на день, во сколько бы он не закончился; и в-третьих, люди там максимально неуютные. Если начинать с верхов – то это Киям Рашидович, семидесятилетний бодрячок, быстро передвигающийся по пространству и не очень быстро по времени. Не ценит людей даже как стратегические единицы. Технолог – Надежда Борисовна, толстая тетка за пятьдесят, которая никогда, ни при каких условиях и ни за что не останется крайней. То есть, когда всё хорошо, с ней можно сосуществовать, но ежели что-то произойдёт не по плану по ходу химического процесса, крайним окажешься ТЫ, каким бы хитрым и изворотливым ты ни был. Думаешь, ты с ней совладаешь? Поверь, многолетний опыт самой изворотливой женщины в мире затмит твои амбиции. Старшим мастером с нами переходит Костя Жук, мужик сорока лет, добрый, заботливый, трусливый. Из соседнего цеха с нами перевели. За что, не знаю. За грехи предыдущей жизни, видимо. А если брать слоем ниже, то имеются там и люди попроще – Серёга, мастер, ушлый, но глуповатый, кажется. Паренёк тот же институт оканчивал, что и наши студенты, только заочно. Ничего святого для него нет и, похоже, не будет. Ворует из шкафов у аппаратчиков чай, перчатки и сахар. Айдар, слесарь. Самый умный человек среди всех, считая начальников и мастеров, да и нас с Наилем. Но пьёт беспробудно, всю наличность спускает на алкоголь. Я вот хоть и слаб на это дело, но пропойцей себя не считаю, да и Наиль тоже. Мы в первую очередь оплатим коммунальные счета, кредиты и долги. Айдар – слесарь из другой когорты. Чёрный алкаш. Теневой философ. Актёр, каких поискать. (А может просто он старше????) Ещё тут есть Ильнур – парень тридцати лет, по поведению которого начальник здешний Ханифыч даже моложе будет. Ильнур живёт по шаблону – заработал, выпил, отложил. Вроде как и выпить не дурак, но на дно никогда не опустится, алкашом он не стал только из страха выделиться; покупает периодически что-нибудь серьезное. То мебель, то телевизор. Бабы у него нет, и неудивительно. Есть машина и седина на висках. Человек-скука, человек-октябрь.
А про других я не знаю. Ещё предстоит. Вот сейчас переносим к ним вещи и какие-то столы для лаборатории перевозим. Я на неделю решил отложить своё месячное воздержание. Всегда ведь успею доказать Наилю свою силу воли. Вчера тем более сам меня и напоил. Я зашел за диском "Большой Лебовски" (хороший, кстати, фильм), а он, подмигивая мне яростно глазами (ведь за спиной стояла Фарида) в свете желтушной лампочки в их коридоре между синими обоями, позвал курить в подъезд. В общем, вернулись мы заполночь. Фарида наорала на меня и кинула наилевскими перчатками. Считает меня крайним. Неужели не понимает, что муж её алкаш? Что пропьёт свою зарплату и не купит ей ни телефон, ни шапку, о которой уже месяц разговор ведется, ни летом они никуда не поедут, ничего нового он ей не даст. Эй, Фарида, посмотри