Мать нахмурилась, уперла руки в боки. Ишь, как блестят на солнце эти камушки! Но тут же расслабилась.
– У цыганок, поди, купила?
Ганна кивком подтвердила эту версию.
– Красиво, – одобрила мать. – Да только смотри, от них уши позеленеют.
И это было еще не все! Еще пришлось убеждать мать в том, что платье и туфли прислала тетя Ксана в подарок на день рождения, что часики стоили всего десять рублей, а деньги Ганна сэкономила из своих карманных. Ей дорого давалось «свое». И она стала еще жаднее. Теперь ей мало было реальных вещей, теперь она воображала невиданные сокровища, прекрасные украшения, изысканные платья. Вадим достал откуда-то несколько модных журналов, заграничных, на немецком языке. Заперевшись в ванной, Ганна рассматривала глянцевые картинки и мысленно примеряла на себя наряды, задыхаясь от желания обладать всей этой роскошью.
У нее испортился характер. Прежде она неплохо ладила с сестрой. Большой дружбы между девочками никогда не было, сказывалась разница в возрасте, но все же отношения были хорошие. Как-то Наташка залезла в ящик стола, принадлежавший сестре, и основательно порылась там. Откупорила пробный флакончик духов, закрыть же забыла. Ганна полезла за тетрадкой и обнаружила, что из ящика несет духами, и все там заляпано желтым. Она рассердилась так, что, схватив Наташку за косу, несколько раз ударила ее головой о крышку стола. У девчонки пошла носом кровь и, заревев, она побежала жаловаться матери.
– Она брала мое, – отвечала вызванная на семейное судилище Ганна.
Глава 3
Утро. Только что прогремел будильник, и как странно слышать его голос летом, в каникулы! С вечера Ганна собрала свои пожитки в большую спортивную сумку – вместе со всем классом она сегодня уезжает в колхоз «на отработку», как это заведено. Совершенно неясно, какой колхозу прок от орды неуправляемых балбесов, сельскому хозяйству они способны принести больше вреда, чем пользы! Тем не менее каждый год все классы, с восьмого по десятый, грузят в автобусы и вывозят в колхоз имени Карла Маркса – якобы убирать ранние помидоры либо другие культуры. Это ведь правильный педагогический ход: дети приучаются к труду! На деле же школьники в деревне учились покупать самогон, курить и обжиматься по углам.
Ганна умылась, наскоро заколола волосы, отказалась от завтрака. От волнения перед дорогой, что ли, ее подташнивало.
– Нельзя же не емши! – возмутилась мать. – Пока доедете, пока там обед накроют… С ног свалишься!
Но сразу замолчала, занялась своими делами. Отказывается лопать девчонка, так не с ложки же ее кормить, и так забот полон рот!
Ганне хотелось поскорее уйти, ей часто последнее время хотелось выбраться из дома, пойти одной по незнакомым улицам, чтобы никто не знал ее, никто не мог окликнуть по имени… Ей даже имя свое хотелось иметь в безраздельной собственности, чтобы не слышать его из чужих уст…
Она обувалась в прихожей, торопилась,