История с географией. Текст: Андрей Бильжо, фотограф: Инна Зайцева

ть по музеям. В Венеции шел карнавал. Но карнавал в основном на площади Сан-Марко и близлежащих улицах, набережных и мостах. Туда соваться я не собирался, я не люблю толпы людей. В спокойном запланированном ритме прошла неделя… И вот однажды я получаю SMS-сообщение: журнал Marie Claire предлагает мне взять интервью у Егора Кончаловского. Прямо сказать, предложение меня удивило. При всем многообразии моей деятельности я никогда не брал интервью. Но если сравнить интервью с анамнезом (это история жизни пациента от рождения до встречи с ним в стенах больницы), то их я собрал (анамнез собирают) сотни за свою более чем десятилетнюю психиатрическую практику. На SMS я ответил. Написал, что сделал бы интервью с удовольствием, но я не в Москве, и не без подколки добавил: «Если Егор прилетит в Венецию, то я готов». Мне правда хотелось поговорить с этим интересным человеком, режиссером, продюсером по целому ряду причин. Ответ пришел через сутки: «Егор вылетает, если вы, Андрей, не пошутили. Ждите». Отступать было некуда. Известный журнал, известный человек уже в самолете, а из Мюнхена на несколько часов спешит на машине очаровательная девушка-фотограф. «Вот и убежал от проблем, нашел приключения на свою лысую голову», – думал я, пока толпа в венецианских костюмах несла меня (сколько можно подогнуть ноги) к отелю Royal San Marсo, где должен на полдня и одну ночь остановиться Егор.

      По-моему, у нас получилась какая-то безумно авантюрная история. Мне сказали, что у вас, ко всему прочему, закончилась шенгенская виза, но вы сумели за сутки все решить. Поразительная легкость! Чем вы меня, Егор, даже немножко испугали, честно говоря.

      Идея возбудила, проснулся азарт. Люблю Венецию! Первый раз прилетел сюда в 1989 году, по-моему.

      Я тогда учился в Оксфордском колледже. Студентам предложили доплатить в районе тысячи фунтов и на месяц отправили в Венецию, как раньше было принято у художников, «на этюды». В группе было два преподавателя. Один из них – одаренный педагог, но несостоявшийся художник. Он приехал с супругой, но влюбился в переводчицу. Я тоже влюбился в эту переводчицу.

      С этого места, пожалуйста, подробнее…

      Он был с женой, связан по рукам и ногам. А я – свободен и прекрасен. Поэтому переводчица досталась мне, что испортило наши отношения с преподавателем. В конечном итоге, когда я выпускался, он мне занизил балл. Но это я предпочитаю так думать.

      Тем не менее спустя пять лет вы защитили диплом магистра истории искусств в Кембриджском университете. Ваш конек – творчество Дюрера и Рембрандта. Я очень плохой искусствовед. Зубрила такой, неглубокий. Поступал на философию. Но философия построена на языке. А я всю жизнь учил французский, по-английски говорил на тот момент года три или четыре, не мог жонглировать словами и перевелся на другой факультет. Кстати, вот вспомнил: в Венеции у меня случился еще один роман, но уже позже, с роскошной итальянкой!

      Венеция располагает к любовным отношениям, это правда.

      Смотрю сейчас на эти улицы, на каналы, на людей, и мне представляется расцвет Венеции. Какая полная бурлила жизнь: здесь пахло сексом, пахло изменами. Шпаги. Кровь.

      Вам близка такая жизнь?

      Если только в каких-то грезах. А еще здесь я упал в канал, цветущий в августе. Стояла жара. Мы занимались акварелью, я полез за водичкой для краски. Поскользнулся. На поясе у меня виселплеер.