– Это почему же?
– Да у вас здесь такая кутерьма, столько народу… Постоянно все движется, все носятся с каталками, капельницами, кислородными подушками… Это хорошо, если наш пациент сбежал сам, гораздо хуже будет, если выяснится, что его выкрали или же что его остывающий труп сейчас висит где-нибудь в уборной или лежит внизу, на газоне…
Валерий Васильевич кинулся в палату: посмотреть из окна вниз, на траву.
Не знаю, откуда во мне была такая уверенность, но я твердо знала, что Варнава в безопасности. Сердце мое было спокойно. Разве что волновалось по другому поводу: а что, если он бросил не только компанию врачей, медсестер и сиделок, но и меня, человека, который был сейчас его единственным другом, способным подставить свое, пусть даже раненое, но все же достаточно надежное плечо? А если Изольда права и за ним числятся преступления, результатом которых и было его подозрительное богатство, то увижу ли я его вообще когда-нибудь?
Варнаву не нашли ни повешенным в уборной, ни разбившимся на газоне, ни зарезанным в больничном саду. Он исчез, а потому Изольда сочла за благо отвезти меня к себе домой, укрыть, как она выразилась, в безопасном месте, чтобы я смогла там набраться сил и «причесать» мозги.
И я, уже вынашивая в себе планы дальнейших действий, сделала вид, что покорно подчиняюсь ей. А что мне еще оставалось, тем более что только с помощью Изольды я бы смогла в дальнейшем выйти на след Варнавы.
– Малышка моя, – гладила меня тетка по голове, когда мы ехали в машине и я уютно пристроилась на ее крепком плече – чувствовалось, что в Изольде притаились и только ждут своего часа невостребованные залежи нежности и ласки; такой ее знала только я. – Сейчас куплю тебе фруктов, если хочешь, конфет… Если бы ты только знала, глупая, как я испугалась, когда, приехав на кладбище, увидела тебя лежащей в луже крови…
– Так уж и в луже… Не преувеличивай.
– Я же не знала, что это была кровь твоего бандита!
Едва за Изольдой захлопнулась дверь, я тотчас же набрала номер Варнавы. Конечно, там меня ожидала лишь грустная песня длинных гудков. Я представила себе Варнаву, спокойно развалившегося на кровати, той самой кровати, неподалеку от телефона, и терпеливо ожидающего, когда же прекратятся звонки, МОИ звонки, мне сразу стало жарко. А что, если в его квартире находился убийца, тот самый, что стрелял в нас на кладбище?
И словно в подтверждение этой мысли зазвонил телефон. Я взяла трубку и услышала далекое, исполненное женским голосом: «Тебе не жить».
Я разозлилась, швырнула трубку, словно раскаленную, и выскочила из комнаты в переднюю, оттуда – на кухню. Словом, я заметалась по квартире, не понимая, что со мной происходит. А ведь это был самый настоящий животный страх. Я испугалась. Ведь я еще молода, у меня масса планов, и уж сыграть в этом возрасте в ящик, оставив на произвол судьбы всех близких и дорогих мне людей, я просто не имела права! Все они рассчитывали