Вопрос застиг Барт врасплох.
– Боже, надеюсь, что да. Почему ты спрашиваешь?
– В моих краях есть парень, поведение которого… – Она замялась. – Ладно, проехали, ты и так меня за сумасшедшую считаешь.
– Вовсе нет… Я понимаю, как тебе тяжело. Расскажи об этом парне.
Коломба облокотилась на фальшборт.
– Он аутист и ведет себя так же, как узники, которых мы освободили три года назад.
– То есть его освободил кто-то другой или он сбежал сам? А что говорят его родители?
– Их убили. У него тяжелый аутизм, он не разговаривает. Значит, тебе ничего в голову не приходит?
– Нет. Ничто из того, что попало ко мне на экспертизу, не указывало на существование других узников и темниц, хотя исключить такую возможность я не могу. Однако если они и были, то давно умерли от голода.
– Нет, если кто-то ими занимался.
Пришвартованный в паре метров от них катер включил сирену. Барт вздрогнула:
– Новый Отец?
– Сообщник, соучастник. Может, даже не один…
– Похоже на одну из баек Данте.
– Вот именно, и мне надо было к нему прислушиваться. Он слишком часто оказывался прав.
– Да, иногда он попадал в точку. Но только потому, что ты его уравновешивала. Из вас двоих только ты была способна трезво смотреть на вещи. Ты не можешь просто взять его роль на себя.
– Из нас двоих я была тупицей. Не повторяй моих ошибок. – (Моряк снова помахал Коломбе с катера и подозвал к себе.) – Мне пора. Может, со временем что-то придет тебе на ум. Вдруг найдешь какую-то важную деталь в своих документах или свидетельских показаниях. Если я права насчет этого парня, он уже достаточно настрадался.
– Когда я вернусь… – с сомнением протянула Барт.
– И сообщи, если обнаружишь что-нибудь на «Шурмо», – сказала Коломба ей на ухо.
Барт с неохотой пообещала, что так и поступит.
– Серьезно, дай мне знать. Может, я и ненормальная, но сейчас Данте не на кого надеяться, кроме меня. – Коломба пристально посмотрела на нее. – И будь осторожна, никому не доверяй. Неизвестно, на чьей они стороне.
– На чьей стороне кто? – спросила Барт.
– Все. – Пока Коломба спускалась по лестнице в катер, Барт смотрела ей вслед, спрашивая себя, не лишилась ли ее подруга рассудка.
Море успокоилось, и возвращение заняло меньше времени, чем путь от Пантеллерии. Никто не стоял у Коломбы над душой, и она, устроившись за одним из установленных на катере компьютеров, начала читать новости в Интернете. Новых сведений о двойном убийстве почти не появилось. Труп Меласа опознала его сестра Деметра, прилетевшая из Греции вскоре после отъезда Коломбы. Журналисты засняли эту женщину лет пятидесяти (лицо, над которым поработал пластический хирург, накачанные губы) на камеру перед участком карабинеров. Деметру сопровождал обезьяноподобный