Она приятно улыбнулась, без тени кокетства, с естественной женственностью. Володя невольно ответно. Цветочница слегка смутилась, отвела взгляд. Турист заметил краску, чуть тронувшую женские щечки. Он уже находил девушку привлекательной. Серьезный контраст. Энджела – кукольная личность с наигранными жестами и жеманством, а эта – сама простота и настоящесть. Прожужжавшая мимо муха нарушила идиллию интересующихся друг другом людей.
– Спасибо большое, – последовал совету Стародубцев и простился кивком.
Он прикинул направление и пошел в намеченном, поражаясь простору улиц и малой интенсивности движения. Владимир с упоением вдыхал запах свежей выпечки из булочных, удивлялся стайкам собак, помахивающим хвостиками перед мясными лавками в ожидании костей. В будущем иметь домашних животных – роскошь, строгое законодательство, большие штрафы за грубое обращение, выгул в специально отведенных манежах. За оставление без присмотра могут привлечь к уголовной ответственности.
В мечтательном настроении он брел по Мытной. Прохожие расшаркивались. Если сталкивались, спешили извиниться первыми. И это дух Революции? Где аромат ружейного масла, порох, смешавшийся с кислородом, адреналин от близости смерти? Где «человек человеку волк»? Где готовность убить за плесневелую корку хлеба? Где головорезы, не опасающиеся дневного света, мародеры, грабящие магазины, не стесняясь хозяев? Гостю из будущего хотелось дышать этим воздухом свободы, смотреть в голубое небо, слышать звуки елейной столицы. Все, как в довоенном 1941-ом, где он тоже бывал туристом. На устах играла благодушная улыбка.
Путешественник свернул в Третий Коровий переулок, где народ исчез. Эта улочка понравилась уютной тишиной, словно островком спокойствия в сравнении с более шумными площадями. Опустив глаза от бездонной выси, он встретился взглядом с одним из тех, в надвинутых кепках. Широкоплечий мужик лет тридцати шел прямо на Володю с животной уверенностью. Намерения не оставляли сомнений. Специально выбрал тихий переулок. Правую руку держит в кармане, возможно, сжимает оружие. Вот и сложилось: дневной свет, головорез, беспомощность жертвы.
Программист застыл на месте. На лоб выступил пот. Накликал. Свобода и безопасность – миражи в любом мире. На самом деле, кругом одни волки, просто рядятся в овечьи шкуры. Многочисленные стражи порядка остались на Калужской.
Обернувшись, Стародубцев увидел сообщников. Шли спешно, отрезая пути отступления. Справа раскрыты ворота двора. То ли растяпа-дворник забыл запереть, то ли также поддался чарам безмятежности. Владимир юркнул в спасительный проход и ускорил шаг. Страх дрожью промчался по коже. Сердце учащенно билось. Очки запотели изнутри. Сзади громыхали подошвы, догоняли темные силуэты. Инстинкт самосохранения сменился трусостью. Турист припустил бегом.
В Москве будущего все дворы проходные. Заборы, ограждения, частные огораживания снесли по указу правительства, навтыкали узкие многоэтажки, отменив закон об инсоляции.