– Нет, я еще на работе, – ответил робкий голос с маленьким окладом.
Бумага на рекламных стендах давно заместилась неоном, но некоторые фирмы желали выделиться устаревшей технологией.
– Супер! Ты можешь мне к завтрашнему сделать транспарант? Я заплачу.
– Оф кос. К утру будет готов. Заполни форму на сайте, автоматом рассчитается сумма, и оплатишь.
– Лень заходить, может, так запишешь?
– Окей. Каких размеров?
– На твое усмотрение. Стандарт.
– А что изображать?
– Я тебе сейчас фотку скину.
Стародубцев отправил месседж, вложив фотографию усатого мужчины в военном френче с твердым взглядом.
– А это кто? – Собеседник мгновенно получил.
– Сталин.
– Сталин?! – Голос заметно оживился.
– Йес. И напиши внизу большими буквами: «СТАЛИН», окей?
– Ты пьяный, что ли?
– Ноу.
– И куда тебе этот плакат?
– Завтра хочу пойти в «Бессмертном полку».
– Ты – самоубийца.
– Это мои проблемы. Так сделаешь? Сколько с меня?
Приятели быстро договорились о цене, Владимир не торговался. Профессия продавца – это не программирование, хотя на тренингах в Майами убеждали – каждый цивилизованный человек обязан владеть навыками менеджера.
Сначала Володя хотел заказать портрет Ленина, но Ильич не дожил до Второй мировой, в Советском Союзе именуемой «Великой Отечественной». А программист верил – будь жив вождь мирового пролетариата, никакой войны не случилось бы. Уж Ленин, обладая хваткой и острым умом, договорился бы с сильными мира сего, и Россия избежала бы колоссальных потерь. В СССР это число равнялось двадцати миллионам, после развала Союза выросло до двадцати восьми, современные историки почти удвоили цифру. Пятьдесят пять миллионов – такова новейшая статистика, включая невинных жертв, замученных в гулагах и безвинно погибших немцев, особенно в так называемом «сталинградском котле».
В десять утра Стародубцев припарковался в Химках. Свежий ветерок разгонял влагу ночного дождя. Привычный смок наполнил легкие. Обычный фон промышленной зоны. «Полк» из двадцати человек уже строился. Гордо торчали плакаты с генералами и рядовыми, иконостасами орденов и одинокой медалькой на гимнастерке. Фамилии, годы жизни. Владимир вытащил из багажника транспарант, пахнущий деревом и типографской краской, приблизился к собравшимся. Неуверенно, бочком, до поры прикрывая изображение, стесняясь собственной смелости.
– Мать моя женщина! – Старик с бородой до груди в казачьем камуфляже стянул по лицу папаху.
– Вы – потомок Сталина? – удивился розовощекий организатор круглого типа. На лацкане пиджака болталась медаль «За Отвагу», доставшаяся по наследству.
– Ноу. Я никого не знаю из своих ветеранов, поэтому решил нести Иосифа