Иногда я бросал взгляды на веселое семейство Хуана. Этот черныш лет двадцати, ширококостный крепыш большого роста, что удивительно, с ясными глубокими синими глазами, освободил от завала тропической растительности площадку в один гектар. Его жена Хуана старательностью и работоспособностью не отставала от него. Цвет кожи у неё был светлее, чем у Хуана, а правильный нос с чуть горбинкой, что встречается редко среди туземок, придавал её миловидному личику совсем не папуасское, а своеобразное выражение. Я про себя называл её чёрной грацией за то мягкое и непринужденное, словно отрепетированное, прямохождение, которым отличалось каждое движение юной туземки, что бы она ни делала, выполняя и легкую и тяжелую работу.
Я не сказал главное. Как естественна сама природа в совокупности с моими попутчиками по случайной дороге жизни! Это я к тому, что неоднократно был свидетелем их половых взаимоотношений в редкие часы отдыха.
И на этот раз они растянулись в моих ногах. Хуана билась в чувствах, как горный поток. Сделав премилое дело, они присели и принялись за песню. Хуан тихо запел “Желанная, любимая…”, Хуана подголосовывала ему, но очень удачно, я бы даже сказал, согласованно. Этой песне научил их я. Интересно, не пора ли им доверить другие хиты, например, “Зайка моя, я твой кролик”.
Смотрю на них и вынашиваю впечатление: вполне приличная музыкальная подготовка, и какие нормальные европейские лица, если б только не представленные в чёрном цвете…
Долгое вглядывание в лица дало мне повод сделать кое-какие выводы в типизации туземцев. Хуана без сомнений была продуктом любви: с мужской стороны индийца, а с женской – африканки. Не совсем африканские губы подчинены божественной индийской форме лица, но глаза не смуглянки – голубые. Я был в тупике, потому что очень чувствовалось привнесение вмешательства третьей силы – европейца. Азия, Африка, Европа! Всё сразу! Намешанность кровей уникальная, как в кипящем и бурлящем бульоне! Хотя такое в принципе по причине изолированности острова невозможно, как не предполагаются варианты и не берутся в расчет исключения. И вся из себя Хуана, как гудронный шоколад. Но сбивает с толку тонкая талия, высокая грудь, правильные черты лица.
Ещё раз убедился (бывает же такое!): в профиль Хуан похож на Семена Михайлича, а Хуана – вылитая Анастасия Вотоцкая.
Чего только не взбредёт в голову! Да, вот еще и наваждение, сопровождавшее меня. Я ощущал от Хуаны аромат моего любимого дорогого мыла “Люкс”.
Хуанита забавлялась рядом. Я схватил её и начал подбрасывать в воздух, пока она не завизжала.
– О-о! – фиолетовые глаза девчушки вдруг округлились, и она стала показывать на море.
Я опустил малышку на землю. Подбежали родители, на них страшно было смотреть, дрожь совершенно перекосила их лицевые мышцы. Хуан и Хуана тоже испуганно показывали