На третий день Доктора перевели обратно в старую палату. Остальные больные смотрели уже доброжелательнее на бедолагу.
Почти сразу появилась Светлана. С радостью спросила:
– Всё нормально?
Зато Алимов больше не появлялся. Поговаривали, что он постоянно проводит операции. Вместо него Вячеслава осмотрел толстячок, также принимавший участие в операции. Помощник завотделения вынес приговор:
– Кажется, без осложнений.
И уже на следующие сутки Доктора отправили на зону. Со Светланой ему не удалось попрощаться. Да и своему спасителю Вячеслав не сумел сказать простое «спасибо».
И вот теперь Доктор бредёт через плац. Ему разрешили ходить без строя в столовку. Какой строй, когда отпетый уголовник обеими держался за брюхо, боясь, что на том разойдётся длинный шов! Ведь кишки упрямо пытались вывалиться наружу.
Август подходил к концу. Доктор до сих пор не верил, что он и почти здоров, и скоро освободится. Честно говоря, его действительно напрягало грядущее: какова она, эта реальность, после долгого отсутствия на родной планете? Сумеет ли он приспособиться к новой жизни? На зоне всё чётко, как в заводном механизме: подъём, завтрак, проверка, развод, работа, опять развод, опять проверка, сон и так до бесконечности. Она, предопределённость, в чём-то хороша, ибо ты ни почти за что не отвечаешь. Ну, кроме, беспечного «базара», который в волчьей среде будет стоить продырявленной шкуры.
Однако, человек – не механизм. Многолетний режим постепенно сводит с ума. Везёт тем, кто отсидел три-четыре года. А вот после… Иные кончают самоубийством или помешательством, иных кончают твои собратья по несчастью. Выживают лишь те, кто действительно становится зверем, жестоким и хитрым. Пощады практически ни от кого жди. И то, что случилось с Доктором, не укладывалось в рамки зековской обычности.
***
– Ты уверен, что это тот самый врач? – спросила симпатичная шатенка с причёской каре, сидевшего с мужем в синем «Форд-фокусе».
Бойко задумчиво смотрел на трёхэтажное кирпичное здание, перед которым расстилался пустырь с жалкими кустиками. «Почти ничего не изменилось, хотя минуло ровно тридцать лет», – сделал разочарованный вывод он. Он даже засомневался, здесь ли всё произошло? К великому сожалению, трясина забытья почти поглотила фамилию человека, который спас Вячеслава. Зато в больнице сразу поняли, о ком речь. Врачей хороших много, легендарных – единицы. Одна пожилая медсестра даже помнила Светлану. Но никого практически из старого персонала не осталось.
А память возвращала Бойко вновь и вновь к той поре, когда он покинул проклятую зону. Как ни банально звучит, всё было, как во сне.
…Он вышел тогда, но тяжёлая дверь не сразу захлопнулась сзади – парочка вертухаев ещё наблюдали за ним. Вячеслав – нет, теперь уже не Доктор! – сделал несколько шагов и опустил на землю сидор; в нём лежали книги и несколько общих тетрадок с многолетними записями. Навстречу порывисто кинулась сильно поседевшая мать. Поодаль стояла худенькая