Липучка задремал на стуле. Краем сознания он воспринимал окружающую действительность – телефонные звонки, шум автомобиля за окном, скрип паркетных шашек и хлопанье дверей. В то же время он стоял на крыше локомотива, несущегося в сырую ночь. Всмотревшись, Липучка увидел поезд, догоняющий его слева по соседней ветке. Справа тоже мчался поезд с мертвыми, выбитыми окнами. В небе полыхнула магниевая вспышка, выхватив из тьмы долину, плотно уставленную железнодорожными составами самого разного вида – от первого паровоза, похожего на огромную швейную машинку с длинной печной трубой, до зализанного суперскоростного локомотива с надписью «Блейн-Моно» на сияющем борту. Вспышка, медленно угасающая в небе, высветила главный секрет – поезда никуда не мчались, они стояли на месте, их колеса съела ржавчина, в их трубах свили гнезда ночные птицы. Липучка лег на живот и заглянул в окно локомотива, на крыше которого находился. В кабине машиниста сидел профессор Джон Камински и скалился ему черным, запекшимся ртом.
– Динь-динь! – проскрипел профессор, протянул истлевшую руку к эбонитовому рубильнику и сильно дернул его вниз.
– Чи-и-и-и-и-и-и-п! – закричал гудок.
– Чии-иии-иии-п! Чип-чип-чиии-п! Чи-и-и-п-п-п! – ответили ему соседние локомотивы.
Долина наполнилась невыносимым визгом, и вдруг Липучка понял, что не спит, что вопит не поезд, а чайник на плите в маленькой кухоньке, и что на него кто-то пристально смотрит. Он поднял глаза. Перед ним стоял Киклз с двумя своими мордоворотами.
– Боло сказал мне, что ты решил играть на мои деньги, Липучка?
– Киклз, я все отдам! – просипел Липучка.
– Мы договаривались, что ты отдашь мне девятнадцать кусков сини неделю назад. Ты где-то прячешься, а потом являешься к моему букмекеру и делаешь мудацкие ставки?
– Постой, Киклз, где я прятался? Мы договаривались, что я верну деньги в конце этой недели!
– Да-да, Боло предупредил, что ты косишь под шизика. Пакуйте его, ребята.
Пахло гнилыми водорослями и соляркой. Липучка стоял на самом краю пирса и отчаянно старался не свалиться вниз, туда, где масляно блестела морская вода. Около его ног пыхтел мордоворот Киклза – приматывал к ногам Липучки проволокой огромный и ржавый танковый аккумулятор.
– Какой-то он спокойный, – сказал Киклз Кусачему Боло. – Эй, ты, может, думаешь – я шучу?
Они стояли неподалеку, прятались от ветра и курили за дверцей машины.
– Я действительно могу вернуть тебе сегодня твои деньги, – настаивал Липучка.
– Свистишь. Нет у тебя такой возможности. Буба – скажи?
– Факт. Он голенький, как младенец, –