– Мы будем рисовать Родину!
«Боже мой! – возмутился настоящий художник – Что вы делайте. Им по девять лет, какая родина?»
– Что такое Родина? Ты! – майор указал на худенького мальчика в очках, который нервно сжимал в руках кисточку.
– Я? – удивленно переспросил ребенок.
– Да, ты. Встань. Что такое Родина?
Мальчик медленно встал. Он растерянно смотрел по сторонам, надеясь на чью-то помощь. Напуганные одноклассники молчали.
– Фамилия? – строго спросил Шах.
– Порошенюк, – дрожащим голосом прошептал мальчуган.
– Что, Порошенюк, забыл, что такое Родина? Скажи еще, что ты и не знал.
Казалось, еще один вопрос, и ребенок заплачет. Птаха не наседал.
– Запомни, Порошенюк, Родина это то, что тебя родило и растит. Родина дает тебе все. Все лучшее. Кормит, поит, воспитывает, учит. И любить ты должен только Родину, ей ты всем обязан. Запомни это, Порошенюк. Все поняли, что такое Родина?
***
По такому же сценарию прошел и следующий урок.
«Совсем сырые, – охарактеризовал подопечных майор. – Разгильдяи были всегда, но разгильдяи с понятием. Эти же – никакие!»
«Это, дети, – парировал учитель. – Просто дети»
«Они что гнилыми родились?» – недоумевал Шах.
«Демократия, – равнодушно ответил Юрий. – Свобода. Человеческие ценности»
«Демократия?! А дисциплина? Тогда свобода для кого? Для быдла? Человеческие ценности? Какие? Пожрать, поспать? Какая-то помойная яма»
Гайанский понял: катастрофа неизбежна. И она случилось на последнем, послеобеденном уроке. После муштры со вставанием и приветствием, ставшим ритуальным, приступили к работе. Тут за окном послышался хруст кустов и в класс ворвался тяжелый запах угарного газа.
Шах подошел к окну и крикнул.
– Эй! Убрал машину. Живо!
Просьба осталось не услышанной. Раздраженно цыкнув, майор рывком махнул через широкий подоконник.
– Эй! Машину убери! – повторил он в опушенное стекло внедорожника.
– А, снова ты, дохляк. Я тебе что, прошлый раз плохо объяснил? – улыбка толстяка на водительском кресле напоминала оскал.
Майор открыл пассажирскую дверь и прыгнул в машину.
– Выходит что плохо, – ответил Птаха. – Повторишь?
– Пошел нахрен! Вышел из машины … – начал толстяк, наклонив к Шаху все свое грузное тело.
В подвальном зеркале, Гайанский отчетливо видел, как наливаются кровью бычьи глазки владельца авто.
Тут, майор, резким, хлестким движением, врезал толстяку в горло, попав точно в кадык. Боров удивленно замер. Послышался хриплый, судорожный вздох. Птаха занес ладонь за затылок водителя и, без особых усилий, дважды стукнул его головой об руль. Нос толстяка превратился в кровавый свиной пятак.
– Теперь трогай, – спокойно приказал майор.
Толстяк, схватился за нос, пытаясь остановить кровь. Но инстинкт самосохранения вынудил его отпустить педаль тормоза.
Машина нехотя, минуя узкий газон, съехала