– Начнем еще раз сначала, – прозвучал голос моего отца. Я вздрогнула, потому что в этом голосе чувствовалось столько отвращения, что я буквально физически ощутила всю его ненависть. – И на этот раз обойдемся без твоего высокомерия. Итак, кто тебя прислал?
Я заглянула в одну из щелей и увидела волосы моего отца орехового цвета. По крайней мере, на мгновение, потому что его слабо освещенный силуэт раздраженно метался из стороны в сторону, то исчезая из моего поля зрения, то появляясь снова. Казалось, что он в ярости. Таким разъяренным я видела его лишь однажды, когда мой самый старший брат Адам поставил его перед фактом, что он влюбился и хочет съехать.
Мягкий смех заставил пыльный воздух вибрировать. Это был чертовски устрашающий шум, глубокий и ясный – больше, чем просто пугающий. Определенно не то, что я ожидала от пленника.
Как можно тише я постаралась отыскать точку обзора получше. Мне нужно было узнать, как выглядел человек, которому принадлежит этот смех. Но, как бы я ни старалась, нормально разглядеть незнакомца мне не удавалось. Винные бочки, бутылки и даже хрупкое дерево полки, что предоставила мне возможность наблюдать за ситуацией через расщелины, кажется, сговорились против моего любопытства. Я всего лишь могла видеть, что пленник сидел на коленях спиной ко мне. Его запястья повисли, закованные в тяжелые цепи, которые были натянуты вокруг двух массивных колонн. Казалось, что, если их затянуть немного туже, ему оторвет руки.
Пленник внезапно захрипел, корчась в цепях. Когда мой отец стал подходить все ближе к чужаку, я в ужасе зажала свой рот ладонью. Это был не первый раз, когда я видела его готовым кого-то избить. В конце концов, папа довольно часто не щадил моих братьев во время тренировок. Но здесь и сейчас было другое. Это было жестоко и рассчитано лишь на то, чтобы причинить как можно больше боли. Через какое-то время он схватил пленника за рыжие волосы и заставил наклонить голову. Я была глубоко потрясена ледяным триумфом в его голосе.
– Как думаешь, сколько ты еще выдержишь?
Вновь раздался тот жуткий смех, но на этот раз он был слабее из-за сбившегося дыхания.
– А я уже и забыл, как я вас, золотых воинов, терпеть не могу.
Слова незнакомца заставили моего отца застыть. Его лицо превратилось в злобную гримасу. Он ударил. Ударил с такой силой, что его волосы, обычно аккуратно уложенные по пробору, теперь растрепались в разные стороны.
– Кто