Бодрости духа эти размышления Льву не прибавили, так что он, хоть и проголодался изрядно, ел без особого аппетита. Правда, встав из-за стола, тепло поблагодарил Наталью за очень вкусный обед, на что она только улыбнулась.
– Лев Иванович, да вы даже не заметили, что ели, не тем у вас была голова занята. Да вы не думайте, я не обижаюсь! Я такое каждый день вижу с тех пор, как Саша губернатором стал – раньше-то у него все-таки времени побольше было, а вот хлопот – поменьше. Знаете, он один раз за обедом, задумавшись, сладкий пирог горчицей, которую я не успела со стола убрать, намазал и съел, причем даже не почувствовал этого, а вот дети, которые все это видели, чуть не подавились.
– Уже насплетничала, – добродушно бурчал Романов. – И ведь было-то всего один раз, а ты все никак забыть не можешь.
– Забудешь, как же, если Варюшка, на тебя посмотрев, решила так же попробовать, – рассмеялась она. – Ох и реву было! Горчица-то домашняя, злая! А она ее щедрой рукой себе на печенье наложила!
– Наташа, а сколько у вас детей? – спросил Лев.
– Почти семь, – лукаво улыбнулась она и, видя, как Гуров оторопел, спросила: – А чему вы удивляетесь? У нас у всех много детей.
– Сибирь, Лева, заселять надо! – веско заметил Романов. – Чтобы разные супостаты на нее зубы не точили! Чтобы кадры везде свои были! Мы из областного бюджета всем многодетным семьям доплачиваем! И не по три копейки! Потому и ясли с детсадами и школами у нас, что ни год, новые строятся!
Наташа начала убирать со стола, а мужчины перешли в кабинет хозяина дома. Не увидев там даже пепельницы, Гуров удивленно спросил:
– А чего ты в доме не куришь? Ну ладно там, в спальне, в столовой,