– Не скажешь, что это не блестящее предложение, – искренне проговорила Фара. – Даже соблазнительное.
В его глазах вспыхнула надежда. Жар.
– Соблазнительное? Да, но наполовину не так соблазнительно, как вы. Боже, Фара, вы даже не представляете, как это слово на ваших устах воспламеняет меня. Хоть вы и были замужней женщиной, думаю, вы могли бы соблазнять. Черт, да ваш муж, должно быть, был самым счастливым человеком во всей империи, пусть и недолго.
Одна его рука скользнула ей под подбородок, а вторая прижала их тела еще ближе. Фара постаралась скрыть печаль за улыбкой.
– Мы оба были счастливы некоторое время. – Хотя и не так, как предполагал Морли.
– Могу я поцеловать вас, Фара? – Пыл в его голосе одновременно пугал и волновал.
Фара подумала, а потом подняла голову. Их первый поцелуй был мягким, робким, но в целом приятным. Фара была рада, что они находятся в относительной темноте лестничной клетки, так что ей не приходилось следить за выражением лица, а также думать о том, следует ли ей открыть или закрыть глаза. Она могла просто наслаждаться теплом его близости. Ощущением его наглаженного льняного сюртука под кончиками пальцев. Мастерством его рта, танцующего и двигавшегося на ее губах. Поцелуй на мгновение стал более настойчивым, но Морли снова ослабил натиск. Легкое ощущение влаги, когда его язык потянулся к ее губам, – не сильнее шепота.
«Дориан Блэквелл, вероятно, целуется совсем не так, – почему-то подумала Фара. – Наверняка в любовной игре он дик и жаден. Возможно, он чересчур сильный и испепеляющий в своих страстях». Его рот показался ей таким жестким. Циничная усмешка над упрямым подбородком. Нет, Черное Сердце из Бен-Мора был бы самоуверенным и требовательным. Конечно, он не так сдержан и почтителен, как… О господи! Что она творит, думая о губах преступника, в то самое время как ее губы развлекают губы джентльмена! Разозлившись – скорее на Блэквелла, чем на себя, – Фара прокляла этого человека за то, что он опять незваным гостем вторгся в ее мысли. Опять! Какой же он наглый! Как только тепло в ее животе обратилось во всепроникающий жар, окрасивший ее кожу румянцем, любопытство и чувство вины подтолкнули Фару к исследованию.
Вцепившись в плечи Морли, она подумала о том, не воспользоваться ли ей собственным языком. Это допустимо? Не возмутит ли его французская манера целоваться? По правде говоря, Фара слышала о ней только из уст проституток, но сама эта идея уже некоторое время интриговала ее. Может, ей следует еще раз пригласить его в дом? Может, несмотря на то, какой ответ она решит дать Морли, она все же не доживет до тридцатилетия нетронутой?
Как только эта блестящая идея посетила ее, Морли прервал поцелуй, и в холодный воздух стали подниматься клубы пара от его прерывистого дыхания.
– Давайте