То же и со сном. Никто не будет следить за тем, чтобы поисковики спали положенные восемь часов в сутки. Здесь собираются взрослые люди, которые сами способны решить, когда и сколько часов им спать. Но в целом отряд настолько не высыпается, что это уже стало общим местом. Ребята едут на поиски с работы, а потом с поиска на работу – то есть часто проводят на ногах более суток без сна, руководители направлений загружены так, что хронически спят по пять-шесть часов в сутки. У нас не принято на это жаловаться, потому что, во-первых, это личный выбор каждого – поехать сегодня на поиски или выспаться. И если речь идет об участии в активных поисках, то, конечно, координатор с инфоргом[2] больше будут рады поисковику, который накануне днем каким-то образом сумел поспать, потому что он бодр, активен и заведомо не заснет за рулем по дороге с поиска. Во-вторых, это настолько обычное для отряда явление, что удивить кого-то сообщением о том, что ты третьи сутки на ногах, невозможно.
К комментариям о том, что лучше бы искали, чем чаи гоняли, мы относимся спокойно, потому что понимаем, что их пишут люди, не имеющие прямого отношения к поисковой деятельности. Для непрофессионалов ситуация экстренного реагирования выглядит так, что спасатели должны непременно бегать и круглые сутки заниматься только спасением. Отсюда все претензии к тем же пожарным, что они на пожаре «ходят вразвалочку» или вообще «стоят без дела». На самом деле бегущий спасатель на том же пожаре – это признак того, что что-то пошло не так. Кроме того, им надо спать и есть, и если для окружающих пожар – это экстремальная ситуация, то для пожарного – ежедневная работа. Если он перестанет есть и спать, быстро станет бесполезным как боевая единица.
То же самое и на поисках. Поисковикам надо есть, пить и спать, чтобы иметь возможность искать дальше.
«Иду и ем мороженое»
Не так давно «Лиза Алерт» искала убежавшего из дома престарелых дедушку. Я успела только доехать до штаба где-то в Бутово, получить задачу и сделать с напарником круг по заснеженному району поиска, как по рации пришло прекрасное «Найден, жив»: ребята быстро нашли дедушку, посадили в скорую, и мы все разъехались по домам.
В два часа ночи, когда я догрызала на кухне холодную куриную ногу, снова позвонил координатор Дулин, который вел этот поиск, и мрачно спросил:
– Спишь?
Оказалось, скорая зачем-то увезла дедушку в Первую Градскую, там его держать отказываются – он здоров, нет оснований, – и надо везти его обратно в дом престарелых, но, поскольку он немного не в себе, нужен еще один человек для сопровождения, чтобы водитель не остался с ним в машине наедине. Я взяла еще одну куриную ногу для Дулина и снова выкатилась на улицу.
В три часа ночи мы забрали дедушку из больницы (девушки-медики разного возраста с восторгом смотрели на Дулина в разгрузке с нашивками, увешанного всякими рациями; подозреваю, что если бы не мое скромное присутствие,